Черный треугольник (Розыск - 1) - страница 63
- Никита Африканович-то?
Товарищ Семен вытащил изо рта самокрутку и посмотрел на меня недоумевающими глазами. Ну и ну, отмочил штуку. Никиту Африкановича ему подавай! Но что возьмешь с нового человека, который не знает, что к чему? Какой с него спрос? Чтобы Махов собственной персоной пожаловал в сыскную придет же такое в голову! Нет, Никита Африканович не из таких. Никита Африканович предлагает встретиться в трактире Телятникова на Солянке. Сегодня, в восемь вечера. Там и ему и мне сподручней будет. За тем товарищ Семен и пришел. Как я отыщу Махова? А искать не придется: меня к нему проводят. Люди Никиты Африкановича меня в личность знают. В лучшем виде доставят... Пушок и Дублет? А что Пушок и Дублет? Разговор будет не о них. Разговор будет о ризнице. Чего ему, Махову, о Пушке и Дублете попечение иметь? Никита Африканович так считает: сами в дерьмо вляпались, пусть сами его с себя и слизывают. Никита Африканович за них не заступник. И за Мишу Арставина не заступник. Не жалует он ветродуев. Никита Африканович хотя и не анархист, а к индивидуальной личности уважение имеет и с "Союзом анархистской молодежи" ладит. Сомневаться в нем нечего.
О Махове товарищ Семен говорил с не меньшим почтением, чем о князе Кропоткине.
- Ну что ж, подумаем, - сказал я.
- Подумайте, - сказал юный вождь хитровских анархистов и стал застегивать свой полушубок.
- А не взять ли нам, Леонид Борисович, этого "борца за народ" прямо в трактире? - предложил Павел, когда товарищ Семен, завершив свою дипломатическую миссию, ушел, оставив после себя крепкий запах самосада, мокрые следы валенок на полу и противоречивые мысли. - Возьмем десятка полтора ребят из боевой дружины, обложим со всех сторон заведение Телятникова да и прихлопнем как муху.
- Так "хлопнешь" - только руку себе отшибешь, - возразил Хвощиков.
- Совершенно справедливо, - поддержал его Борин. - Трактир Телятникова - вроде ящика с двойным дном.
- Потайные ходы в нем, - объяснил Хвощиков.
- Да-с, потайные ходы. Махов, Леонид Борисович, не зря там встречу назначил: в случае чего под пол уйдет - и поминай как звали. Мы у Телятникова несколько облав проводили - как вода сквозь решето. Хитрый трактирчик. Только вспугнем Махова. Да и какой резон теперь его арестовывать?
- Резон-то, положим, есть, - возразил Сухов.
- Какой? Махов сам ищет встречи. Нет резона, уважаемый Павел Васильевич. Арест лишь усложнит обстановку. А вот над охраной Леонида Борисовича, ежели он пожелает встретиться с Маховым, подумать не мешает...
Встреча с королем барыг в трактире Телятникова мне не улыбалась, однако я понимал - Борин прав: упускать такую возможность нельзя.
IV
Заведение Телятникова находилось в самом центре торговой Солянки, между мрачным солидным зданием Купеческого общества, где с апреля семнадцатого размещался Комитет торгово-промышленного союза, и меблирашками Ерпенева. В отличие от Большого Патрикеевского трактира Тестова, который славился поросятиной, расстегайчиками в гурьевской кашей, или, допустим, "Саратова", где купцы лакомились соляночкой, бесподобными котлетами а ля Жердиньер и ачуевской паюсной икрой, трактир Телятникова никогда не был пристанищем для гурманов. Кормили здесь неважно, а то и просто плохо.
Тем не менее "Теленочек", как ласково именовали трактир его завсегдатаи, никогда не пустовал. Здесь были свои немаловажные преимущества.
Любители коммерческих игр могли перекинуться в карточном зальчике в пикет, безик, сибирский винт или мушку. Для тех, кто любит погорячить кровь азартом, находились партнеры для рамса, фаро, штосса и базета. Не оставались внакладе и ценители дамского общества. Стоило лишь мигнуть разбитному половому - и пожалуйста, только выбирай. На все вкусы.
Но главное было не это. Главным были молчаливая скромность видавшей виды прислуги и полнейшая безопасность, в которой нуждались многие посетители. Телятников почище страхового общества "Якорь" страховал своих клиентов от всяких неприятностей, и в первую голову от нежелательных встреч с полицией. В дела завсегдатаев "Теленочка": сомнительных дельцов, аферистов, скупщиков краденого, шулеров и молчаливых солидных громил - он не вмешивался, хотя и не одобрял, когда из трактира приходилось вытаскивать чей-то труп и подбрасывать его на соседнюю Хитровку.
Полиция в трактир носа не совала. А уж если совала (то ли на лапу забыли дать, то ли новый дурак в участке объявился), хорошего клиента тут же препровождали из трактира через потайной подземный ход. И получаса не прошло, а он уже за столиком в трактире "Пересыльный" в доме Румянцева или на Кулаковке в заведении Афанасия Поликарповича Тараканова. Пьет себе смирновочку да посмеивается...
- Счастливо повеселиться, ваше здоровье! - весело пожелал мне лихач и отъехал в сторонку, где уже стояло несколько саней, а извозчики, собравшиеся в кучку, обсуждали свои дела.
За марлей падающего хлопьями снега покачивались под вывеской трактира привешенные на цепочках медная бутылка в окружении латунных лафитничков и тупорылая, похожая на акулу, селедка. Когда-то здесь еще болталась и громадная вилка, но ее кто-то по пьяному делу оборвал.
У чугунного фонарного столба, почти сливаясь с ним, стоял сиротливо Артюхин. Чуть подалее, в подворотне меблирашек, светился огонек папироски Волжанина.
По проезжей части улицы пронеслась одноместная "эгоистка", в которой сидел, сгорбившись и подняв воротник хорьковой шубы, солидный господин.
Откуда-то, со стороны Хитровки, донесся хлопок выстрела. Один, другой... В меблирашках сипло и разухабисто орали: "Я гуляю, как собака, только без ошейника! Кого бьют, кого колотят? Все меня, мошенника!.."
