Гадание на кофейной гуще - страница 37
— Таня, — крикнул из-за стенки Иван Иванович, — тебя менты зовут.
Я пожала плечами и вышла. По пути мне попалась Анна Геннадьевна.
— Помни, ты сглаженная, — шепнула она. — Не рискуй. Чем меньше скажешь, тем меньше риск.
«Сговорились они, что ли?» — раздраженно подумала я. Меня бил озноб.
Меня еще ни разу в жизни не допрашивали, и представление мое об этом процессе страдало некоторой умозрительностью. Есть известный сериал про милицию, «Улицы разбитых фонарей». Я посмотрела пару серий и перестала, поскольку поняла, что он меня нервирует. Бравые менты в телевизоре с подозреваемыми обычно сразу беседуют на «ты» и так неуместно хохмят, что я лично не выдержала бы и нагрубила в ответ. И вот теперь подобное испытание встало передо мной в реальности. Зато в книгах Марининой героиня очень вежлива. Будем надеяться на лучшее!
Милиция расположилась в секторе Германна. Там было человек пять, среди них одна женщина. К ней-то меня и направили. Лет сорока, с вытянутым и унылым лицом, она сразу не очень-то мне понравилась. Я ей, похоже, тоже. Но все-таки обращалась она ко мне на «вы».
Должна сказать, что в тот день опросили всех нас, причем с мужчинами разговаривал мужчина, а с женщинами эта женщина. Я бы лично на месте следователей поступила противоположным образом. Мне кажется, лицу другого пола легче добиться от человека откровенности. Впрочем, я не профессионал. Возможно, они боятся проявления особой симпатии со стороны своих работников. Та же Рита весьма опытна в искусстве обольщения.
— Вы первая обнаружили тело. Расскажите, как это было, — без энтузиазма предложила мне длиннолицая сотрудница милиции.
— Я пошла под лестницу и там его увидела.
— А зачем вы пошли под лестницу? — меланхолически осведомилась она.
— Не знаю, — опешила я. — Наверное, Вику искала. Она не вышла на работу, а дома сказали, что она там не ночевала.
— Так, интересно. А почему вы искали ее под лестницей?
Я пожала плечами:
— Не знаю. Наверное, я искала ее везде.
— Так, интересно. Вы знали, что она находится в пределах этого помещения?
— Нет, наверное. Но в других помещениях я искать ее не могла. Я-то была здесь!
Мне стало не по себе. Действительно, почему я пошла под лестницу? Мистика какая-то! Я явно вызываю большие и оправданные подозрения.
— Так, интересно. Итак, под лестницей вы обнаружили тело. Во сколько это было?
— Не помню, — пролепетала я. — Часов в десять. Мы вам почти сразу после этого позвонили. А на часы я не посмотрела.
Все эти «так, интересно» произносились столь недоброжелательным тоном, что я совсем растерялась.
— Так, интересно. И что вы предприняли?
— Я вернулась в сектор, сказала там все и попросила куда-нибудь позвонить.
— Вы меняли положение тела?
Вопрос меня ошеломил, однако потом у меня хватило ума сообразить, что тело имелось в виду Викино.
— Нет, не меняла.
— Вам знаком этот предмет?
Мне указали на пресс-папье из агата, то самое, которое сегодня… не могу об этом вспоминать!
— Да. Это пресс-папье Сергея Углова.
— Кто такой Сергей Углов?
— Наш сотрудник. Бывший. Он недавно погиб, отравившись бледной поганкой.
— Где находилось это пресс-папье последние дни?
Чуть помешкав, я решила не скрывать:
— На столе у Владислава Капицы. Это сотрудник сектора Германна.
— А где вы были вчера вечером?
— Смотря во сколько, — вырвалось у меня, не ожидавшей столь резкой перемены темы.
— Расскажите все в подробностях. Рабочий день заканчивается в пять?
Я кивнула:
— Да. Я пошла домой пешком. Пришла часов в девять.
— Так, интересно, — вновь протянула моя собеседница. — А какая вчера была погода?
— Дождь, — лаконично заметила я.
— И вы гуляли?
— Да.
— Четыре часа?
— Да.
— Может быть, заходили в кафе, или в кино, или…
— Нет.
— Возможно, вас видел кто-нибудь из знакомых?
— Вряд ли.
Дама мрачно хмыкнула, потом монотонно поведала:
— Мы предлагаем вам оставить вот здесь отпечатки своих пальцев. Однако, согласно закону, вы можете отказаться, если полагаете, что данное действие нанесет ущерб вашим интересам.
Я ничего не поняла, но покорно позволила снять отпечатки.
— Пока можете идти. Если в ближайшие дни вы намерены покинуть город, то должны поставить нас в известность. Завтра с вами поговорят еще.
— Погодите! — очнулась я. — Я хотела бы вам рассказать… У меня есть соображения о том, почему ее убили.
— И почему?
— Она… она знала, кто убил Сергея Углова.
— Разве он был убит?
— Официально нет, но мне кажется, он отравился не случайно.
— У вас имеются доказательства?
— Не совсем. Это долгая история.
Дама передернула плечами:
— Сейчас у нас нет времени выслушивать долгие истории. Вы у нас не одна.
— А когда? — проявила настойчивость я.
— Возможно, завтра. Но помните — вы несете ответственность за свои слова. Введение сотрудника милиции в заблуждение наказуемо.
Господи, они все сговорились, честное слово! Принимают меня то ли за авантюристку, то ли за шизофреничку. Но я-то знаю, что, если не объясню всего, они никогда не догадаются о том, что произошло на самом деле. Они будут искать Викиных недоброжелателей или брошенных любовников, а истинный убийца останется безнаказанным. Я этого не позволю! Я и сейчас словно вижу ее скрюченное тело, лежащее на грязном холодном полу, и ощущаю на щеке этот легкий, мимолетный, веселый поцелуй. Нет, не думай пока об этом, не думай, тебе нельзя плакать!
