Завещание алхимика - страница 82

Накануне к нему в шатер зашел командир швейцарских наемников, чтобы получить месячное жалованье для своих солдат.

Герцог приветливо поговорил со старым воякой, обсудил с ним планы боевых действий и достал свою походную шкатулку, в которой, как он знал, было еще довольно золотых, чтобы достойно завершить датскую кампанию. Он открыл шкатулку, отсчитал причитающуюся швейцарцу сумму и придвинул к тому звенящую груду монет.

Однако на лице полковника появилось какое-то странное выражение.

– Что с вами, мой друг? – спросил герцог удивленно.

– Что со мной? – переспросил швейцарец, и его иссеченное шрамами лицо скривилось. – Мне кажется, ваша светлость, мы с вами договаривались вполне определенно: двести золотых в месяц…

– Я и отсчитал двести, – недоуменно проговорил герцог.

– Двести золотых! – отчеканил полковник. – Двести золотых, а не двести поганых кругляшей!

– Что?! – возмущенно повторил герцог. – Да как вы смеете…

Он схватил пылающий канделябр, поднял его над столом… и побледнел: перед швейцарским полковником лежала груда серых кругляшей, лишь отдаленно напоминающих честные золотые рейхсталеры.

– Что это?! – воскликнул герцог и снова кинулся к своему походному ларцу. Он откинул его крышку, заглянул внутрь… ларец был наполнен такими же свинцовыми кругляшами.

– Надеюсь, ваша светлость в ближайшие дни рассчитается со мной, как положено, – проговорил швейцарец, поднимаясь из-за стола. – Иначе мой полк покинет ваш лагерь. Мои солдаты храбро сражаются и не привыкли, чтобы их обманывали при расчете!

– Конечно, мой друг, можете не сомневаться, я с вами полностью рассчитаюсь… – пролепетал герцог, провожая швейцарца к выходу.

– Не сомневаюсь, – кисло ответил полковник. – Ведь вы не хотите, чтобы я перешел на сторону противника!

Через час в лагере герцога началась настоящая паника: все солдаты и офицеры, проверив свои кошельки, обнаружили там вместо золотых тяжелые свинцовые кружочки.

Утешением бравым воякам служило только то, что жалованье у них в карманах не задерживалось и почти все герцогские деньги уже перекочевали окрестным кабатчикам, маркитантам и шлюхам.

Тем не менее разъяренный герцог велел немедленно седлать коней и с малой свитой помчался к себе в замок, чтобы лично разобраться с алхимиком и лично вздернуть его на виселице, если не помогут другие меры воздействия.

– Значит, ваша светлость говорит об алхимике? – угодливо переспросил Алоизиус, и на его старом хитром лице прирожденного придворного проступил испуг. – Но дело в том…

– Что ты там лепечешь, старый мозгляк? – рявкнул герцог.

Они уже стояли перед дверью лаборатории.

– Дело в том, ваша светлость… – Алоизиус растерянно моргал. – Вы сами только что назвали его слугой Сатаны…

– Мало ли, как я его назвал! – Герцог рванул на себя дверь кабинета алхимика. – Вот, к примеру, если я назову тебя дождевым червяком и навозной мухой, ты не научишься летать или ползать под землей… да что ты там болтаешь?

– Это отец Сильвестр! – вымолвил наконец старик. – Он признал алхимика прислужником Нечистого, заключил его в Черную башню, отдал в руки палачей… его скоро должны казнить!..

– Что?! – Герцог вытаращил глаза. – Этот старый ханжа, отец Сильвестр, посмел подложить мне такую свинью? Он посмел ослушаться меня и схватить моего Фридриха?

– Именно так, ваша светлость! – угодливо согнувшись, пролепетал Алоизиус.

– И ни один дармоед, ни одна лживая прожорливая собака, которых у меня в замке целая свора, ни один из моих так называемых придворных его не остановил? Да хоть ты, старый попугай! Ты бесконечно повторяешь, что служишь мне верой и правдой!..

– Это истинно так, милостивый господин! Верой и правдой…

– И ты не остановил этого проклятого попа?!

– Как я мог, ваша светлость! – заныл Алоизиус. – Ведь отец Сильвестр грозил церковным судом, говорил о спасении души… он заверял, что вы будете только рады, что он спас эту заблудшую душу! Как я мог, ваша светлость, вступиться за еретика?

– Проклятый церковник! – прорычал герцог, как раненый медведь. – Вечно он ставит мне палки в колеса! Вечно усложняет мою жизнь! Ну, ничего, я с ним еще посчитаюсь…

Тем временем он машинально распахнул дверь в жилище алхимика… и увидел огонь в камине и склоненную человеческую фигуру в дальнем конце помещения.

– Ты соврал, старик?! – удивленно проговорил он, сделав шаг вперед… и тут увидел обитый черным бархатом гроб, и черные свечи в изголовье, и Фридриха со сложенными на груди руками.

– Улизнул! – Герцог в сердцах топнул ногой. – Улизнул на тот свет, подлый еретик!

– Мой друг, вы вернулись? – проговорила Луиза, приближаясь к герцогу и поправляя волосы вечным женственным движением. – А я не ожидала вас так рано…

– Это ты? – удивленно проговорил герцог, скользнув по лицу любовницы равнодушным взглядом.

Она ждала восхищенного вздоха, но герцог вовсе не заметил происшедших в ней перемен. У него были другие, куда более важные заботы.

– Это ты? – повторил он, нахмурившись. – Что ты здесь делаешь? Не иначе, ты тоже причастна к козням старого церковника?

– Как вы могли так подумать! – воскликнула Луиза, бросив опасливый взгляд в зеркало.

Кажется, с ней все в порядке, ее неземная красота при ней, отчего же герцог так равнодушен?

– После! Сейчас мне не до тебя! С тобой я разберусь после! – герцог развернулся и вышел в коридор, злобно топая тяжелыми походными сапогами.