Три последних дня - страница 25
– Продолжайте, – насторожилась Татьяна.
– Дело в том, что тогда, давно… во все те три ночи, когда в госпитале без видимых причин скончались молодые, здоровые женщины, там дежурил один и тот же врач. Подающий надежды хирург русского происхождения. Выпускник московского Университета дружбы народов. Звали его – Мирослав Красс.
* * *
Влюбленный медбрат верным рыцарем ждал Татьяну у дверей кабинета. Едва увидел, торопливо заговорил:
– У вас сейчас жемчужная ванна. Вы немного опаздываете, но я договорился, чтоб вам сдвинули расписание!
Садовникова окинула мальчишку рассеянным взором. Дальше взгляд упал в огромное зеркало, на себя: белоснежный махровый халат, волосы, собранные в аккуратный больничный – как у мамы! – пучок. Какой же она ерундой занимается!
Таня решительно отстранила юного медика, выдернула из прически шпильки – волосы рассыпались по плечам.
– Какая вы красивая… – восхищенно пробормотал докторенок. – Но пойдемте же! На процедуре вас ждут.
– Извини, милый, мне надо уйти, – твердо произнесла она.
Торопливо направилась в раздевалку. Совсем не до ванн ей сейчас.
Маме Таня позвонила, едва выудила из шкафчика телефон. Как всегда, не отвечает или временно недоступен.
Роуминг бережливую Юлию Николаевну пугал. У одной ее знакомой по поликлинике, поведала она дочери, за границей списали несусветную сумму, хотя та никому не звонила. Всего лишь скачивала ежедневно прогноз погоды.
– Мам, но тебе это не грозит! У тебя аппарат старинный, в Интернет выходить не умеет! – расхохоталась Татьяна.
Но переубедить осторожную мать не смогла – та все равно постоянно норовила выключить телефон. На всякий случай.
И как теперь ее искать?
Девушка взглянула на часы: два пополудни. Кажется, сегодня маман собиралась вместе со своим ненаглядным посетить очередную забаву – пивные ванны одновременно с дегустацией ледяного пенного. Во сколько они вернутся? К обеду, к ужину?
Ох, что-то совсем тревожно ей стало. Связалась мать с типом подозрительным по всем статьям. То ли врач – убийца. То ли террорист. С виду безумно в Юлию Николаевну влюблен, но не зря же Татьяне показалось: он ведет какую-то собственную, хитрую игру.
Что ж она не догадалась записать хотя бы телефон господина Красса? Тот, барин, роуминга вряд ли боится, аппарат не отключает. Хотя с какой стати было требовать номер у любовника матери?.. Все у пожилых голубков на первый взгляд благостно, красиво: букетики, романтические прогулки. Но если мамулик роману отдается всем сердцем, то Мирославу, похоже, Юлия Николаевна зачем-то нужна…
Татьяна с отвращением бросила стерильно-белый махровый халат на пол и стала торопливо одеваться.
* * *
Ошибиться она не могла. Едва звякнул дверной колокольчик, и Гануш, дремавший в кресле, встрепенулся – в его глазах мелькнул страх. Однако хитрый старик быстро взял себя в руки, залучился улыбкой:
– Пани Таня! Я очень рад вас видеть! А как поживает ваша замечательная мама?
– О, пан Гануш, у нее все отлично! – промурлыкала Татьяна. – Любовь у них с Мирославом, страсть. Все вышло, как вы и хотели.
– Что ж, чудесно. – Улыбка у антиквара получилась откровенно кислой. – А чем я вам могу еще быть полезен? – Он выжидательно взглянул на Татьяну.
Однако она совсем не спешила удовлетворять его любопытство. Неспешно прошлась по магазинчику. Щелкнула по носу уродливую гипсовую собаку. Приостановилась у аляповатого фарфорового блюда. Примерила подле мутного зеркала смешную, вязанную крючком белую шапочку.
– Вам идет! – похвалил антиквар.
– А по-моему, просто жутко. – Таня вернула головной убор на место.
Ткнула пальчиком в стеклянную, запертую на ключ витрину. Попросила:
– Покажите мне вон тот кулон!
– О-о, это совершенно исключительная, старинная, филигранно исполненная вещица! – оживился антиквар.
Отомкнул запоры, вручил драгоценность Татьяне. Она мимолетно взглянула на ценник:
– Десять тысяч евро?.. Неслабо.
– Девятнадцатый век! Бриллиант в центре – почти два карата!
Девушка усмехнулась:
– Да неужели?
– Даже чуть больше, и чистоты исключительной. Я покажу вам сертификат!
– Качество неплохое. Но только это не бриллиант. Циркон. Или, скорее, просто горный хрусталь, – усмехнулась она.
– Вы шутите, – неуверенно улыбнулся Гануш.
– Я просто прекрасно разбираюсь в драгоценностях. – Садовникова небрежно швырнула кулончик на прилавок.
Взглянула старику в глаза. Выпалила:
– А еще я всегда чувствую, когда мне лгут.
Его глаза метнулись влево и вниз – верный признак, что врет, – однако голос звучал твердо:
– Я не понимаю, какие ко мне претензии!..
Татьяна же придвинулась к нему еще ближе, выдохнула:
– Мне нужно знать правду. Когда Мирослав впервые после того, как удрал из страны, появился у вас в лавке?! И только попробуйте меня еще раз обмануть!
– Я же сказал вам! Он приехал в девяностом году, сразу после амнистии Гавела!
– О’кей, – усмехнулась она.
Взяла с прилавка кулончик, протянула продавцу золотую кредитную карточку:
– Я беру это. И не забудьте приложить сертификат.
Подмигнула продавцу:
– Экспертизу проведут максимум за неделю. Сколько у вас в Чехии дают за мошенничество? Пару лет? Хотя нет. В тюрьму вас, почтенного господина, не посадят. Но штраф за обман покупателей наверняка назначат неслабый. Тысяч двести, триста евро плюс потеря лицензии. Как вам такая перспектива?..
«Жаль будет, если камень – настоящий. Останусь тогда вообще без копейки», – пронеслось у нее в голове.
