Список нежных жертв - страница 67

– Не богато.

– Думаешь? – отозвалась Оленька, воровато пряча шприцы в карман халата. – Мне кажется, это современно – не загромождать комнаты, оставить пространство свободным.

– А можно посмотреть дом весь?

Оленька хотела уже отказать ей, но тут распахнулась дверь гостиной и на пороге появился Влас. У Марины широко раскрылись глаза, и она промямлила:

– Здрасьте... Извините, что помешала...

Влас холодно поздоровался и ушел назад в гостиную. Марина зашептала:

– А тебя не уволят за то, что ты водишь сюда мужчин?

– Это родственник хозяев, – успокоила ее Оленька. – Ну, иди, хозяйка действительно не разрешает мне приводить сюда знакомых. Завтра созвонимся.

Оленька проводила Марину до ворот, вернулась. Влас стоял у окна и наблюдал за ними. Когда Оленька появилась в гостиной, он спросил, не оборачиваясь к ней:

– Разве тетка разрешает приводить сюда посторонних?

– Она об этом не знает, – сказала с вызовом Оленька, мол, ты же не заложишь меня?

Он повернулся лицом и впился глазами в ее глаза. Нет, взгляды у всех членов семейства без исключений просто вампирские! Смотрят, словно от собеседника желают отхватить кусочек, причем приличный. А тебе от их взглядов неудобно, будто украла у них некую ценность и они догадываются об этом. Влас, не отводя взгляда, произнес с большим намеком голосом, полным трогательности:

– Я искал тебя, Оля. Полторы недели ездил в больницу каждый день, как на работу. Но никто не дал твоего нового адреса. Честно скажу: я обиделся.

Оленька недоуменно приподняла плечи: она же не обещала ему ничего, какие могут быть обиды? А он не спускал с нее хищных глаз, чем жутко смущал. Если бы он не принадлежал к данному семейству, тогда, возможно, она обрадовалась бы вниманию такого мужчины. Но, как говорят, яблоко от яблони... Может, это глупо, однако семейные тайны зародили в Оленьке негативное отношение к Власу.

– Так получилось, извини, – сказала она сухо.

– Но я рад, что ты нашлась.

Неожиданно ее прорвало:

– Знаешь, Влас, ты сейчас разговариваешь со мной так, будто я тебе должна что-то. Прости, но мы слишком мало знакомы, чтобы ты намекал на некие отношения между нами. У меня был муж, я с ним порвала. Ушла от него, из дома. И сейчас не хочу никаких отношений. Ни с кем. Я, конечно, не имею права тебя прогонять, но прошу все же уйти. Я сама справлюсь. И мне бы не хотелось, чтобы Антонина Афанасьевна догадалась о том, что мы с тобой знакомы.

Влас подошел к Оленьке вплотную, провел тыльной стороной ладони по ее щеке и сказал с сочувствием:

– Здесь трудно. Мне бы хотелось сейчас предложить тебе уйти со мной, но ты ведь не уйдешь.

– Не уйду. Это моя работа.

– Жаль. Тогда я подожду, когда пройдет накал страстей в этом доме и ты будешь способна оценивать по достоинству всех. Меня в том числе.

И он ушел, к большой радости девушки. Впрочем, особо радоваться у Оленьки не было сил. В изнеможении она опустилась в кресло и сидела так очень долго.

* * *

Алена включила телевизор и присела на стул перед экраном, щелкая пультом и переключая каналы. Римма стучала спицами. Работа у нее такая – вязать на работе и дома, днем и ночью. Трудилась она в модельном агентстве-ателье, сочиняла одежду из ниток. Крючок, спицы, макраме, вышивка – это ее поле деятельности, которое наконец стало приносить доход.

Сейчас Римма симулировала простуду и ушла на больничный. А после больничного собралась взять отпуск и работать дома. Она как раз создает новую коллекцию – эскизы оценили, обещали готовые изделия повезти в Италию. А тут маньяк! Если не отыщут его, Римма попросит еще и отпуск за свой счет. Деньги она откладывала на отдых, так что хватит, чтобы отсидеться. В этом году обойдется без пляжей, тем более что маячит поездка в Италию. Главное – уцелеть.

– Алена, а тот... он все еще ходит за тобой? – поинтересовалась Римма.

– Последнее время не замечала, – ответила та, отыскивая пультом нужный канал. – Но это меня не радует. Мне сказали, меня кто-то искал в колледже. Боюсь, не он ли.

– Искал? Маньяк не станет высвечиваться.

– Много ты понимаешь, – отмахнулась Алена. После случая на пустыре она сразу взяла покровительственный тон в общении с новой подругой. – Еще меня менты спрашивали, секретарша директора по секрету сообщила, а я смылась. Не пойму: что я натворила? Завтра устрою себе прогул, у тебя побуду, ладно?

– Замечательно! – От радости Римма подпрыгнула. В связи с известными событиями она не любила оставаться одна. Даже родные стены и дверь на замке не приносили ей покоя.

– Есть! – возвестила Алена, интересующаяся последнее время городскими новостями. – «Фактопанорама». Кончай вязать, посмотри передачу, а то потом опять вопросами задолбаешь.

– Тебе бы чуточку добавить воспитания и подправить речь – цены б тебе не было, – вздохнула Римма. Данную фразу она говорит подружке почти каждый день, а той плевать. – Такая красивая, а как рот откроешь... лучше б ты была немая.

На табуретке перед Аленой лежал маникюрный набор, кстати, купленный сегодня, а потому радующий до бесконечности, и стояли разноцветные лаки. Но она не притронулась к ним – ее слишком интересовали новости. Посему и слова подруги Алена пропустила мимо ушей.

На экране плавали геометрические фигуры – это была заставка. Затем музыка стала тише, появилось размытое изображение и, наконец, строгое лицо девушки в очках:

– В эфире «Фактопанорама», с вами Варвара Шубина...

– Некрасивая, – оценила Римма журналистку.

– Обыкновенная, – буркнула Алена.

– Я заметила, что журналистки все некрасивые. И чего их показывают?