Закон вне закона - страница 46

Труднее всего было выбрать место для засады. С точки зрения безопасности для маленькой заложницы. Он ведь, скорее всего, посадит ее рядом с собой.

Значит, должна быть гарантия, что после выстрела снайпера неуправляемая машина остановится, а не съедет в кювет и не врежется, положим, в дерево.

После споров и прикидок решили провести акцию на Крутом спуске, к котрому вела дорога от дома Одинокова. В конце спуска начинался подъем. Вот здесь, в мертвой точке, и будет остановлена машина. Снайперов решили расположить на флангах и фронтально - мы ведь не знаем, где террорист Махмуд посадит девочку.

Светало, когда мы выехали к спуску. Там уже ждали люди Майора.

Снайпер справа от дороги залег в припаркованном возле магазина легковом автомобиле, снайпер слева занял позицию в газетном киоске, а фронтальный (тот самый, что истребил в Заречье Чачу) спрятался на чердаке частного дома на повороте дороги к Набережной. Рядом с этим снайпером расположился специалист с дистанционным пультом. Другие бойцы, незримые, заряженные злой энергией, как патроны порохом, рассредото чились вдоль улицы.

Мы пару раз проехались туда-сюда, чтобы убедиться - ничего подозрительного заметить нельзя. Вернулись в Горотдел, уложили доллары в "дипломат", а рубли в чемодан, и отправились к месту действия.

Утро разгорелось на востоке, захватило полнеба. Но вторая его половина была еще по-ночному густо-синей.

Когда ж это кончится?

Я вышел из машины, молча покурили с Майором.

- С богом, - сказал он и хлопнул меня по спине.

- Махмуд! - я подошел к штакетнику. - Не спишь? Не передумал?

- Деньги привез? - голос хриплый, усталый. Прямо пожалел его, бедного.

- Привез. Но часть рублями, по курсу ММВБ. Возьмешь?

- Возьму. Давай.

- Ты только не стреляй в меня. А то деньги не нужны будут.

Я подхватил чемоданы и посыпанной песком дорожкой, прошел мимо дома к сараю.

- Поставь на крыльцо и уходи.

Странно - все время говорить с человеком и не видеть его лица.

Я поставил чемоданы на крыльцо и вернулся за ограду.

Дверь приоткрылась. Из нее вышла девочка, обвязанная по талии веревкой. Она втащила в дом один чемодан, затем другой.

Дверь захлопнулась.

- Полковник! - крикнул Махмуд. - Иди домой, завтракать - я деньги буду считать. Проверить надо, да?

- Когда его возьмем, - сказал мне в ухо Пилипюк, - я его сам, вместо бронетранспортера, за ноги тягать буду. Сам разорву. Попроси Майора, он тебя слушается.

Нет уж, хохол хитрый. Я тебе такого удовольствия не уступлю.

Счет длился долго. Даже свежее утро не радовало. Потому что я еще не знал - каким оно будет в конце.

- Полковник! Тащи автомат и наручники. Деньги забирай, положи в машину, на заднее сиденье.

Я взял автомат и сумку с магазинами, пошел к сараю.

- В окно пихай, - была команда. - И стой здесь. Пока не скажу.

Я слышал, угадывая по звукам, как он отсоединил рожок автомата, выщелкнул все патроны - видимо, осматривал. Потом снова снарядил магазин, проверил рожки в сумке. Дотошный.

Неожиданно из окна рубанула короткая очередь. В ствол яблони.

- Не зацепил, полковник? - насмешливый голос Махмуда.- Не бойся машинку проверял. Надо ведь, да?

- Не доверяешь?

- А кто ментам доверяет, а?

Знал бы ты, откуда эти деньги взялись...

- Ну иди. Сейчас выходить буду. Все от машины прочь. Левую дверцу открыть. Иди, иди.

- Оставь девочку, Махмуд. Возьми меня. Гоша рад будет.

- Плевать... мне на Гошу. Я полковников не люблю. Мне девочки нравятся. Иди. - Сказано было таким тоном, что оставалось только выполнять.

Дверь скрипнула. На пороге Махмуд - типичный кавказский волчара. Когда такого видишь, рука сама тянется к оружию.

В правой руке пистолет, автомат на плече. На левой руке сидит девочка, обхватив его за шею. В бок ее упирается ствол. Девятимиллиметровый. На запястьях девочки болтаются наручники.

Махмуд медленно идет к машине.

"Уазик" стоит на открытом месте. Вокруг - ни души. Одни глаза и прицелы.

- Деда! - вдруг кричит девочка в сторону дома. - Я спать хочу.

- В машине поспишь, - отвечает вместо деды Махмуд.

Он заглядывает в машину - проверяет, нет ли засады, садится за руль с девочкой на коленях. Ничего, это не страшно, дальше дорога такая, что ему придется пересадить ее на сиденье.

- Я провожу тебя, Махмуд, - говорю издалека.

- Провожай. До моста можешь проводить. Мне спокойней.

У нас договоренность - Махмуд высаживает девочку на той стороне реки.

Звенит в холодном воздухе стартер. Схватывает движок, ровно бормочет.

Махмуд не спешит, прогревает двигатель, не спуская девочку с колен, перегибается назад, осматривает чемоданы с деньгами.

Хорошо еще - снова считать не взялся.

А я уже не могу ждать, на последнем пределе.

Наконец Махмуд длинно сигналит и трогается. Сразу набирает скорость.

Я сажусь в машину и еду за ним, где-то метрах в ста.

Дорога неровная, асфальта местами нет, а дальше она еще хуже будет. Приближается Крутой спуск. Это что-то вроде старого оврага, когда-то, наверное, здесь бежал в речку Вольную ее любимый приток.

Махмуд снижает скорость. "Уазик" слегка повиливает - значит, пересаживает девочку на сиденье.

Хочется закрыть глаза и выключить в себе все остальное. А включить уже тогда, когда дед с внучкой будут пить чай, а мы все - водку.

Как же! Это еще надо заслужить. Отработать.

Машина уходит из зоны видимости. Сейчас она достигнет дна оврага мертвой точки, и раздастся спасительный выстрел.

Вот сейчас.

Выстрела нет. Вместо него взревел движок - "уазик" делает перегазовку и начинает взбираться в гору.