Пропади все пропадом, или Однажды ты поймешь, что - страница 30
Мне искренне верилось в то, что сейчас Андрей уложит Стасика спать, придёт ко мне в ванную и, как в былые времена, потрёт мне спину. Затем скажет о том, как сильно меня любит, как мной дорожит, и заверит, что сделает всё возможное, чтобы вытащить меня из той ситуации, в которую я попала. Когда плохо и тяжело, просто необходима поддержка любимого человека и его обнадеживающие слова! Но Андрей не пришёл. Он даже не заглянул в ванную. Горло перехватило, и мне жутко захотелось заплакать. Но я не сделала этого. Я знала, что больше плакать нельзя. Нужно действовать. Нужно что-то решать, что-то придумывать и как-то выбираться из ловушки, которую мне подстроила жизнь.
Тёплая душистая ванна немного сняла напряжение. Наконец я вылезла из воды и закуталась в махровый халат. Посмотрев на своё бледное лицо, я нанесла на него крем и осторожно смазала расчёсанную до крови шею. Затем провела ладонью по пересохшим и покусанным от нервов губам и провела по ним бесцветной лечебной помадой. Глядя на себя в зеркало, я усмехнулась. Даже не верилось, что вот эта измождённая женщина когда-то громко смеялась, весело танцевала, работала в полную силу, через день плавала в бассейне, играла в теннис с личным тренером и строила умопомрачительные, прямо-таки глобальные планы дальнейшей жизни. Хорошенько отжав волосы полотенцем, я вышла из ванной и… холодная боль пронзила сердце, у меня на минуту даже перехватило дыхание.
Андрей сидел за кухонным столом и пил виски. По его внешнему виду было нетрудно догадаться, что он уже далеко не трезв.
– Андрей, ты пьёшь?
– А ты разве не видишь?
– Вижу. Я действительно задала достаточно глупый вопрос. Стас спит?
– Да. Он уже уснул.
Посмотрев на стул, я немного замешкалась:
– Можно я сяду?
– Садись. Зачем ты меня спрашиваешь?
– Извини, привычка.
– У тебя появились новые привычки?
– Андрей, с некоторых пор у меня появилось слишком много новых привычек.
– Ты голодна?
Андрей задал этот вопрос таким тоном, словно ничего не случилось и я только что пришла с работы. Будто не было за моей спиной страшной тюрьмы, не было столь чудовищной разлуки. Но я пришла не после обычного трудового дня! А мой муж сидит на кухне и банально спрашивает: «Ты голодна?»
И я даю ему точно такой же банальный ответ:
– Спасибо. Я поела в ресторане.
– А что, там, где ты была, есть рестораны? – тут же вернулся в реальность мой муж.
– Нет. Там, где я была, ресторанов нет.
Сев за кухонный стол, я потянулась к мужу:
– Андрей, ты прости меня, пожалуйста, за то, что я вернулась.
– Что? – сразу вздрогнул Андрей и окинул меня каким-то пустым и потерянным взглядом.
– Извини меня, что я вернулась. Я понимаю, что ты не ожидал меня увидеть так скоро. Извини ещё раз. Но мне больше некуда идти. Это мой дом и моя семья. Я вижу, что нарушила твои планы… Но я есть, я жива, и от этого никуда не денешься.
Я знала, что мои слова не могут не уколоть мужа, и рассчитывала именно на такой эффект. Мне хотелось, чтобы он опомнился, чтобы он наконец понял, как мне тяжело, и по возможности обрадовался моему возвращению. Муж вздрогнул, повёл бровями и почувствовал себя крайне неловко:
– Алиса, ты что такое говоришь?
– Я говорю то, что думаю.
– Я просто…
– Просто передо мной сейчас сидит чужой человек. Но ведь с момента моего ареста прошли не годы, а всего два месяца! Какие-то два месяца с хвостиком, и всё! Мне сейчас не верится, что несколько лет назад ты сделал мне предложение, что я была от тебя без ума, родила тебе Стаса, что ты обожал мой импульсивный характер, что ты гасил его импульсивность своим пониманием и терпением. Мне не верится, что я любила тебя за то, что ты всегда был уступчивым, что в отличие от меня всегда чувствовал грань, за которую нельзя переступать… Мне в это не верится! Мне не верится, что ты таскал мне корзины с чудесными цветами, писал по ночам стихи, а перед свадьбой пел серенады! Как только родился Стас, ты усыпал всю площадку перед родильным домом цветами и кричал под окном, что ты меня любишь, так громко, что к окнам прильнул весь родильный дом! Я обожала тебя за то, что все мужики боятся сильных и независимых женщин, а ты всегда эти качества во мне поощрял! Я никогда не скрывала, что когда-то у меня были романы, но, узнав тебя, я поняла, что повстречала глубоко порядочного и очень надёжного человека…
Повторив слово «надёжного», я замолчала и робко посмотрела на своего супруга. Затем отвела глаза в сторону и заговорила вновь:
– Я всегда верила в то, что ради близкого ты расшибёшься в лепёшку, а ближе нашей семьи у тебя никого нет. Я знала, что у меня надёжный тыл, что мне в этой жизни бояться нечего. А теперь… Теперь я уже и сама не знаю, во что мне верить.
– Алиса!
– Что?
– Ты думаешь, что говоришь? Даже сейчас ты говоришь только о себе, но совершенно не думаешь обо мне. Ты представляешь, каким ударом для меня было то, что произошло с нашей семьёй?! Я чуть не потерял рассудок от всего, что мне довелось про тебя услышать и узнать! – вскричал мой муж и вновь налил себе виски. – Я не говорю, что тебе было легко, но мне тоже было тяжело до жути. Стас каждый день канючит, спрашивает, где ты и когда ты вернёшься, а я не знаю, что ответить.
– Что ты ему сказал?
– Сказал, что мама улетела в длительную командировку.
– Странно, что ты не сказал ему правду, – вырвалось у меня.
– Да ты что, в своём уме или нет?
– Я уже не знаю, что и думать. Глядя на то, с какой страстью ты прикладываешься к виски, у меня создаётся впечатление, что в моё отсутствие ты только и делал, что постоянно пил.
