Сердце дьявола - страница 123
— Вадим Завадский был телохранителем Марины Рибанэ. Но дело не только в нем. Дело еще и в Михаиле Газееве. «О господи, — подумал Волин. — Даже после смерти он не дает мне покоя».
— Михаил Газеев погиб этой ночью, — сказал Волин устало. — Дело закрыто. А я третьи сутки на ногах. Может быть, ваша информация все-таки подождет до завтра?
— Нет, — покачал головой парень. — Если Михаил Газеев погиб, она тем более не может ждать.
— Аркадий Николаевич, — позвал дежурный.
— Да? — тот обернулся.
— Только что звонили криминалисты. Вас не было, так я записал… насчет анализа слюны на окурках, найденных в подъезде…
— Да, — кивнул Волин. — И что?
— Они провели анализ… — дежурный с сомнением посмотрел на парня. — Э-э-э…
— Что? — повторил Волин.
— На окурках слюна не Газеева, — едва не радостно сообщил дежурный.
— Как не Газеева? — Волину показалось, что он налетел на электровоз. — А чья же?
— Они не сказали. Сказали только, что не Газеева.
— Наверное, брата, Бориса, — сам себе объяснил Волин.
— И не Бориса, — подал голос парень.
— И насчет кроссовки, — продолжал дежурный. — В смысле, того следа, который обнаружился под лужей крови в беседке, возле трупа Пашиной. Криминалисты «проявили» отпечаток и сделали слепок. Убийца носит кроссовки сорокового размера.
— А у Михаила Газеева какой размер? — спросил Волин, холодея. Он не мог вспомнить размер туфель Михаила, но в одном был уверен абсолютно точно: не меньше сорок третьего.
— Сорок четвертый, — вновь ответил за дежурного странный парень. — А у Бориса Газеева — сорок третий.
— Наверное, напутали что-нибудь эксперты, — пробормотал Волин, с отчаянием понимая: ерунду говорит. Ничего эксперты не напутали. Как не напутали и в прошлый раз, со временем смерти. Просто психопату снова удалось их обмануть.
— Ничего ваши эксперты не напутали, — словно прочитав его мысли, сказал парень. — Все точно. Волин толкнул дверь кабинета:
— Входите. — Парень вошел, прошагал к стулу, присел. Волин устроился за столом, закурил, чтобы отогнать сонливость. — Рассказывайте, что у вас.
— Позапрошлой ночью Вадим вызвал меня телефонным звонком. Сказал, что у него ко мне срочное дело.
— Минуточку, минуточку. Для начала давайте уточним. Кто вы такой?
— Я работал вместе с Вадимом. Сначала в милиции, потом в охранном агентстве. В основном мы действовали в паре. Вадим доверял мне.
— Ну, допустим.
— Позавчера ночью он позвонил мне и попросил срочно приехать к дому Михаила Газеева.
— В котором часу?
— В начале первого.
— Угу. И что же?
— Так вот. Когда я приехал, Вадим попросил меня навести справки о Марине Рибанэ.
— Почему?
— Не знаю. Он не объяснял мне причин. Думаю, все дело в интуиции. У Вадима была просто потрясающая интуиция. И еще он сказал, что, если с ним что-то случится — внезапная смерть в результате несчастного случая или убийство, — я должен буду передать полученную информацию в милицию. А утром Вадим перезвонил мне и назвал вашу фамилию. «Это уже после того, как мы беседовали с этим Завадским, — сообразил Волин. — Значит, я его отпустил, и Вадим позвонил этому парню». Он затягивался раз за разом, выпуская дым и разгоняя его рукой. Парень же смотрел на Волина так, словно тот должен был сейчас вскочить и удариться в пляс. По меньшей мере.
— Ну и что? — наконец прервал молчание Волин.
— Михаил Газеев — не тот, кого вы ищете, — вдруг сухо сказал парень. — Он — не убийца. Вадим предупреждал меня, что Михаила могут убить.
— Предупреждал, предупреждал… — повторил Волин. — Ну прямо прорицатель какой-то этот Завадский. Нострадамус.
— Я навел справки о Рибанэ, — пропуская сарказм мимо ушей, продолжал парень. Он достал из кармана сложенный лист, начал бесстрастно-механически читать: — Так… «Родилась в тысяча девятьсот семьдесят первом году…» Это неважно. Вот. «Отец — Рибанэ Алексей Михайлович. Рецидивист. Три срока. Хулиганство, нанесение тяжких телесных. Изнасилование малолетней». — Волин потихоньку просыпался. — «Мать — Рибанэ Валерия Дмитриевна. Скончалась при родах. Трое детей: старшая — Марина, средний — Володя, младший — Боря. Борис Алексеевич Рибанэ скончался в возрасте четырех месяцев от двусторонней пневмонии. С восемьдесят седьмого года Марина Алексеевна Рибанэ проживает в Волгограде, у бабушки по материнской линии. Изредка навещает родственников. Спустя три года, в девяносто втором, ее брат, Владимир Алексеевич, приезжает в Москву и подает заявление в клинику пластической хирургии о перемене пола. В просьбе ему отказали. Выписали направление для консультации у врача-психиатра по месту постоянной прописки».
— Это сколько же ему лет было? — поинтересовался Волин.
— Девятнадцать.
— Чем дальше, тем интереснее.
— «В девяносто четвертом году Марина Алексеевна подала заявление об утере паспорта. Через месяц ей был выписан дубликат паспорта по месту прописки. То есть в Волгограде. В девяносто пятом, после смерти бабушки, Марина Алексеевна вернулась к отцу. А в девяносто шестом… — парень посмотрел на Волина, — она снова подает заявление в милицию о похищении сумочки, в которой помимо денег находились также все документы. Ей вновь был выдан дубликат паспорта. Через три месяца после этого события Алексей Михайлович Рибанэ погиб в результате несчастного случая».
— А конкретнее? — спросил Волин заинтересованно.
— Замерз, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения. Уголовное дело было прекращено за отсутствием состава преступления. А теперь… — парень протянул Волину бумагу. — Прочтите. Волин взял лист, развернул, начал читать: «На ваш запрос от такого-то числа такого-то месяца сего года сообщаем, что Марина Алексеевна Рибанэ в настоящий момент проживает по месту постоянной прописки. (Город, улица, номер дома.) Личность засвидетельствована соседями (Фамилии. Инициалы), а также участковым. (Звание. Фамилия, имя, отчество)». Волин отложил бумагу. Потер лоб. Черт побери.
