Черный диггер - страница 93
Крутин тоже принюхался. В воздухе чувствовался легкий, чуть островатый запах чего-то горелого.
- Термитный заряд, - одними губами произнес Войцех Казимирович.
Пистолеты они достали одновременно. Профессор раздвинул кусты. Вход в подземное жилище смотрел мертвым выбитым глазом. Запах здесь был настолько сильным, что едва можно было дышать. Видимо, рвануло недавно, изнутри все еще явственно тянуло теплом.
- Посмотрите по сторонам, Сережа, - негромко сказал Войцех Казимирович.
Он задержал дыхание и нырнул в проем, словно в жаркую пасть людоеда. Крутин замер, оглядываясь. Вокруг не было ни души, лишь ветер шуршал в кустах, распушивал молоденькую травку на берегу да гнал рябь по Серебрянке. Где-то там, у моста, зычно замычала корова, радуясь первому пастбищу после долгой зимы.
Профессор появился секунд через сорок, часто моргая и с пятном сажи на рукаве.
- Никого, - сообщил он Сергею, достав платок и прикрывая глаза. - Тел нет. А выгорело все подчистую. До корки.
Крутин помог ему очистить сажу с пальто. Поворачиваясь, чтобы тому было удобно, Войцех Казимирович встряхнул шевелюрой, продолжая настороженно посматривать по сторонам.
- Заряд сработал недавно, - произнес он. - Они не могли уйти далеко. Вот только куда они направились?
Вопрос резонный. Люди, которые это сделали, и, возможно, захваченный ими Шурик могли сейчас двигаться в любом из пяти направлений: к Парагваю, к лесополосе, к дачным участкам, к городу в сторону Красногвардейского района, где утром они садились на автобус, и наконец, в сторону вокзала. Был еще шестой путь, по которому только что пришли Сергей с Войцехом Казимировичем, но, поскольку им никто не повстречался, он отпадал.
Не годились также дачи и лесополоса. Слишком пустынны и отдаленны. Оставались Парагвай, Красногвардейский и вокзал.
Похоже, ход мыслей у Профессора совпал с умозаключениями Сергея. Ни слова не говоря, Войцех Казимирович поспешил в сторону насыпи. Крутин шагал рядом, не отставая.
- Попробуем город, - сказал Профессор, не замедляя шаг. - Скорее всего, они достали его через кого-то из "вокзальных". Кто-то не выдержал и сдал Шурика. Будем надеяться, что они движутся прямо туда.
Профессор и Сергей остановились как вкопанные. Прямо перед их ногами лежала Ника. Лапы ее были подогнуты, как будто она собиралась сделать свой последний прыжок. Остекленевшие, подернутые туманной дымкой глаза безжизненно смотрели на Сергея и Войцеха Казимировича. Шерсть была забрызгана кровью, кто-то размозжил ей голову тяжелой палкой, валявшейся тут же, рядом.
- С-суки! - с ненавистью процедил Войцех Казимирович.
Дальше они уже бежали. Крутин мчался изо всех сил, но все равно никак не мог поспеть за Профессором. Тот, казалось, летел по воздуху, полы его пальто трепетали, волосы развевались на ветру, и сам он походил на демона мести, сошедшего на землю, такого, каким его изображали на средневековых гравюрах. И трость в его руке была точь-в-точь как меч, который сейчас начнет собирать свою кровавую жатву.
Сергей с Профессором заметили их, когда пересекли маленький подлесок и выбрались на новую насыпь, что шла вдоль железнодорожного полотна. Три фигурки впереди становились все больше и больше, пока не превратились в двух мужчин в темных кожаных куртках, крепко державших Шурика под руки. Они были еще очень далеко, но Крутину показалось, что Шурик еле идет, словно он пьян или тяжело ранен.
И все-таки они опаздывали. Еще чуть-чуть, и пойдут домики обходчиков и ремонтников, а немного дальше - строения мастерских. И где-то здесь ждут людей, захвативших Шурика, и тогда им уж точно не удастся освободить мальчишку. Поэтому Сергей не удивился, когда увидел, как Профессор на бегу достал свой пистолет.
- Эй! - крикнул он и выстрелил в воздух.
Крик раскатился эхом и замер, поглощенный стуком колес поезда, приближавшегося со стороны города.
Фигуры замерли. Мужчины обернулись к ним. Они были еще далеко, но Крутину показалось, что их руки дернулись под куртки к оружию. И тут Шурик рванулся и, освободившись от захватов, побежал, но не к Сергею с Профессором, а в противоположную сторону. Один из мужчин кинулся за ним и попытался схватить за полу курточки. Шурик, убегая, увернулся, но не удержался на крутом склоне и, нелепо взмахнув руками, рухнул вниз. Не было слышно ни вскрика, ничего. Все накрыл грохот несущегося поезда.
Профессор охнул, как будто ему прострелили грудь. Он упал на одно колено, бросив палку, и, обхватив пистолет двумя руками, открыл огонь по фигурам в черном.
Сергей же продолжал бежать вперед, выхватив свой "Макаров", и чувствовал, как в нем бушует и стучит горячая волна красной лавы, грозящая вырваться наружу и смести, уничтожить все вокруг. Он старался не думать о том страшном, что могло произойти сейчас внизу, с той стороны насыпи. Крутин видел только две ненавистные фигуры перед собой и, вытянув правую руку с пистолетом, стрелял по ним на бегу, чувствуя, как с каждой пулей вылетает частичка того, клокочущего у него внутри.
Он так и не понял, чьи пули в конце концов достали их - его или Профессора. Один из мужчин, тот, кто пытался задержать Шурика, внезапно выронил пистолет, схватился руками за грудь и повалился на бок. Второй, который в это время пятился задом, безостановочно стреляя, увидел, что случилось с его напарником, повернулся спиной и бросился бежать. Его хватило всего на несколько шагов. Прямо на бегу он споткнулся, яростно забросил руку за спину, как будто хотел почесать то место, куда его ужалила пуля, затем ноги его подломились, и он рухнул лицом вниз.
