Убийство в Café de flore - страница 35

— Да.

— Классика! Ее отравили цианистым калием. — Кэтти оглянулась на подругу. Слегка захмелевшая Мадлен рылась в сумочке в поисках зеркальца и не обращала на них внимания. — Полиция забрала чашку на экспертизу. Комиссар тоже ощутил этот запах в остатке кофе и скривился. Вероятно, распознал яд. Что скажешь?

— Важен факт экспертизы. Вопрос не только в том кто убил, но и как он это сделал? Есть над чем поломать голову. — Алекс задумался, глядя на соседнее кафе, где они столько провели прекрасного времени и непроизвольно вздохнул.

Когда они выходили из кафе Pouchkine, неожиданно из припарковавшейся недалеко машины выскочили, быстро подбежав к ним, репортер и оператор телевидения.

— Мадлен, Клеманс Санье умерла у Вас на руках. Что Вы чувствовали в тот момент? И не страшно ли Вам, после того, как уже совершены покушения на двух Ваших подруг?

— Без комментарий! — Кэтти отстранила навязчивую журналистку. — Придется взять такси.

После сильных потрясений, Мадлен была в шоковом состоянии, и Кэтти решила остаться с ней на ночь. Алекс задержался в кафе. Он решил проверить, не следит ли кто за девушками? Ему показалось, что в Сafe de flore — за уличным столиком, давно уже сидит мужчина с журналом. Как раз столько, сколько они находятся в кафе Pouchkine.

Алекс просчитал точно. Через несколько минут после ухода девушек, невзрачный мужчина в джинсах и с журналом под мышкой встал из-за столика и пошел по улице Сен-Бенуа в сторону дома Мадлен. Алекс последовал в том же направлении. Мужчина приблизился к дому и, мельком, взглянув на светящееся окно, стал прохаживаться вдоль улицы.

Навязчивую мысль напасть и выяснить — кто он и что тут делает, как это бывает в детективных сериалах, Алекс сразу отбросил. Нет, он не герой, владеющий оружием и приемами карате, а всего лишь священник и программист. Впрочем, в подростковом возрасте карате он успешно занимался. Алекс усмехнулся: «Навряд ли сейчас эти знания помогут». Лучше было выждать и обратиться в полицию.

Мужчина поднял воротник куртки, и Алексу показалось, что он что-то сказал. При чем, до его слуха донеслось какое-то немецкое слово. «Наверное, мне послышалось» — подумал Алекс. Он едва успел спрятаться за выступом здания, когда незнакомец оглянулся, чтобы проверить, не следит ли за ним кто-нибудь. Еще немного походив вдоль дома, мужчина ушел.

8

На следующее утро Алекс позвонил Антуану и сообщил, что за домом Мадлен следит незнакомец. Помощник комиссара отчитал его и попросил не превышать свои функции детектива и не рисковать жизнью.

— Вы можете вспугнуть убийцу. Доверьте это нам, профессионалам. — Антуан говорил немного эмоционально.

— Вы проверите того, кто следит за Мадлен?

— Простите, сэр, но я не должен перед Вами отчитываться. У меня есть для этого шеф!

На этом разговор был закончен.

Телевидение и пресса во всю трубили об убийце-маньяке, охотившегося за моделями. В модельном бизнесе был переполох. Мадлен на следующий день получила предложение для обложки в нескольких известных журналах и предложения выступить в финальном выходе сразу у шести известных дизайнеров. Однако ее это не обрадовало, а лишь возмутило.

— Даже смерть и чужое горе они рассматривают в первую очередь, как возможность пиара! Им плевать на мои чувства или чувства близких этих моделей.

— Се ля ви, — ответила Кэтти подруге известной французской поговоркой.

Они сидели на лавочке в садике Мадлен на крыше и смотрели вдаль. Там, ближе к линии горизонта, Париж растворялся в голубовато-розовой дымке, соединяясь с вечным небом. Эйфелева башня терялась в просторе бесконечности, а Солнце заливало террасу. Великолепные розы в горшках благоухали. Воробьи радостно щебетали. Возле кормушки в виде романтической беседки ворковали голуби. Девушки посасывали фруктовый коктейль через соломинки и… думали о смерти. Но жизнь была прекрасна, и этого нельзя было не заметить. Магический воздух августовского Парижа целительным образом действовал на чистые девичьи души, вселяя умиротворение против их воли.

После обеда Кэтти встретилась с Вивьен. Передав брошюру и коротко обсудив последние события, она спросила напрямик:

— Виви, не уклоняйся. Просто честно ответь — где ты была в тот злосчастный день, когда машина наехала на Мэри?

— Ты за этим меня сюда позвала? Я все рассказала. Сейчас после стольких событий, я уже мало помню.

Кэтти достала блокнот.

— Прости, но вот запись твоего рассказа: ты была в парикмахерской, затем зашла в булочную и была дома приблизительно в 21.30. И больше из дома не выходила.

— Да, кажется, так и было.

— Виви, но консьержка созналась, что ты около десяти часов вечера вышла из дома, села в машину и куда-то уехала! Приехала около двенадцати ночи. — Кэтти внимательно следила за выражением лица Вивьен. Если это правда, она сознается, и это докажет ее причастность к наезду на Машу и возможно — убийству.

— Разве это было в тот же день? Мне казалось, что днем позже. — Девушка, нахмурив брови, сосредоточенно пыталась вспомнить.

— Что «днем позже», Виви? — Кэтти наступала.

— Мне позвонила подруга. Она рыдала и сказала, что рассталась со своим парнем. Я села в машину и поехала к ней, чтобы ее утешить. Вот, все. Проверь информацию у ее консьержа. Он подтвердит, так как я устроила там скандал, из-за того, что тот не пропускал меня. Пришлось позвонить подруге, и она по мобильному попросила впустить.

— А ты не могла бы…

— Вот номер ее мобильного и адрес. Проверь. — Вивьен на вырванном из блокнота листе уже записывала данные и резким движением руки обиженного человека, передала листик Кэтти.