Неумышленное ограбление - страница 94
Чистые видеокассеты? Зачем они ему нужны? Я плохо соображала. Эванжелина глядела на меня с сочувствием и нерешительностью.
— Возьми ключи от «семерки», она в гараже… — простонала я. — Отвези ему кассеты.
Раз необходимо выполнить просьбу Сергея, придется нарушить запрет и воспользоваться новым автомобилем. С «шестеркой» Эванжелина не справилась бы. Мало того что там отказала вторая передача, стерлись тормозные колодки, я к тому же забыла залить бензин.
— Нет, я не могу тебя бросить в таком состоянии, — возмутилась Эванжелина.
Но когда дело касается просьб Сергея, разговор может идти о жизни и смерти. Раз ему нужны кассеты, я не могу его подвести.
— Прошу, отвези… Оставь дверь открытой, сейчас приедет «скорая».
Эванжелина с сомнением оглядела мою скорчившуюся фигуру, но привычка слушаться взяла верх, поэтому она нашла ключи от гаража, заверила, что вернется мигом, и вышла из квартиры.
Медленно тянулись минуты, перед глазами плыли черные круги. Я уже не понимала, сколько прошло времени. За окном что-то грохнуло. Боль терзала меня. Как мало мы ценим здоровье, когда оно есть. И как моментально меркнут все краски жизни, едва подступит недомогание. Но сейчас боль была кстати, она отвлекала меня от мыслей о погибшем Антрекоте.
Наконец-то кто-то вошел в квартиру. Я подала едва различимый звуковой сигнал. Три человека в белых халатах смотрели на меня, как бы взвешивая, а стоит ли вообще возиться с таким жалким созданием цвета мякоти спелого киви. Боль продолжала разрастаться, она выросла до огромных размеров, и мое тело уже было легким и ненужным приложением к этой самоподпитывающейся субстанции.
Врачи заглядывали мне в рот, тянули веки и давили пальцами живот, не переставая переговариваться между собой. Даже в моем плачевном состоянии нельзя было не заметить, что они сильно чем-то встревожены. Но отнюдь не состоянием пациентки.
— Скоро просто по улице пройти будет нельзя… — говорила маленькая очкастая брюнетка, издевательски протыкая пальцем мою печень. — Вы представляете, на наших глазах! Я до сих пор не могу прийти в себя…
Что-то произошло.
— И такое теперь случается каждый день, — поддержал ее бледнолицый отрок. — Типичное отравление… Да, война группировок. Наверное, отомстили какому-нибудь коммерсанту, убили жену…
О, как больно. Что же они не оказывают мне первую помощь? Очкастая брюнетка начала выпытывать меню моего завтрака. Отрок задумчиво смотрел в окно и говорил как бы в воздух:
— Прямо стоит перед глазами эта картина. Как я все отчетливо видел! Автомобиль разлетелся на куски, как будто был сделан не из металла, а из картона…
Значит, взорвалась какая-то машина. Обычное дело. Железная перчатка рвала острыми пальцами желудок. Голоса врачей удалялись, сливаясь в монотонный гул.
— …Надо забирать, отвезем в больницу… крыша, дверца… через секунду он отлетел куда-то вверх… да, бедная девушка, такая красивая… я успел увидеть номер… прямо стоит перед глазами ее лицо… несчастная… наверное, ничего не успела понять… триста тринадцать… с числом тринадцать… у нас тоже «семерка», но белая…
Я не понимала, о чем они говорят, но к моей всепоглощающей боли теперь добавилось чувство потери равновесия, как будто я начинала проваливаться в пропасть.
— Что это была за машина?! — крикнула я из последних сил, цепляясь за руки мучителей. — Что случилось?!
Очкастая брюнетка посмотрела на меня так, словно она уже присутствовала на траурной церемонии по поводу моей кончины, а я внезапно высунулась из гроба и осведомилась у присутствующей публики, не пора ли чего-нибудь выпить. Но очевидно, трогательная бледность моих щек и отчаяние в голосе заставили дать подробный ответ:
— Когда мы въезжали во двор, на наших глазах взорвались фиолетовые «Жигули». Номер 313. А вы, наверное, знали эту девушку? Машина в одно мгновение превратилась в столб огня… Из-за этого мы и задержались…
Боль нанесла последний сокрушительный удар, я сорвалась и понеслась в черную бездну, приветливо распахнувшую передо мной свои вкрадчивые объятия.
Путешествие в молочном тумане. Из него то и дело выныривали зеленые человечки, облаченные в рыцарские доспехи, и каждый норовил стальным копьем проткнуть мой живот…
Когда пелена рассеялась, я увидела серый потолок с извилистой трещиной — она повторяла очертания чилийского побережья. Следующим впечатлением стал Сергей. Он сидел сбоку и пытался попасть в область моего зрения.
— Это больница? — слабым голосом спросила я.
— Да. Рай выглядит несколько иначе, — грустно ответил Сергей. — Тебя еле откачали. Не думал, что ты когда-нибудь сделаешь с собой такое…
У меня нашлись силы удивиться.
— Ты ведь всегда говорила, что жизнь — это драгоценный подарок, и я так уважал твой несгибаемый оптимизм и жизнелюбие. Не понимаю… — Сергей придвинулся ближе и положил голову на кровать, рядом с моей рукой. — Зачем ты пыталась отравиться? Из-за Эванжелины?
Да, Эванжелина… Эванжелина погибла вместо меня; это я должна была сесть в машину и через сто метров взлететь на воздух. Сердце будто бы замерзло. Я понимала, что Эванжелины больше нет, но мысль об этом стояла в стороне и ждала подходящего момента: ты сначала справься с болезнью, а потом я вступлю в свои права и помучаю тебя всласть.
Я положила зеленую прозрачную руку на затылок Сергея.
— Серж, ты можешь уважать меня и дальше. Я отравилась рыбой.
— Ну, слава Богу. А то никак не укладывалось в голове. Вчера я вернулся домой. Двор оцеплен. Остов сгоревшей машины. Рядом милиционер держит номерной знак нашей «семерки». Я чуть с ума не сошел. Решил, что ты самовольно взяла ключи, а в автомобиле, получается, была приготовлена бомба для меня. Отправился в морг на опознание — врагу не пожелаю это испытать. И это оказалась Эванжелина, хотя, конечно, узнать практически невозможно, она сгорела… Потом я обзванивал всех знакомых, все больницы, пока не нашел тебя здесь с жутким отравлением. Решил, что ты не выдержала удара и наглоталась таблеток. Бедная Эванжелина. Надеюсь, это все произошло мгновенно и она сразу потеряла сознание…
