Последняя Золушка - страница 66
— …синий автомобиль, — сказал я, и она буквально вскрикнула:
— Откуда… откуда ты знаешь про машинку?!
— Я видел этот автомобильчик в кустах сегодня утром. Когда проводил очередной мастер-класс. Он лежал в розарии, там… в патио — так это, кажется, называется? Во внутреннем дворике. Когда занятия закончились, я вышел поднять его… не знаю зачем. Но мне как раз позвонил главный, и я просидел в холле минут пятнадцать, а когда вышел, его уже не было. И… и следов никаких не было. Потому что сначала нужно было посмотреть именно на это, а я топтался туда-сюда и все… все испортил!
— О господи! — только и сказала Кира. — И долго… ты там… ходил?
— Не знаю. Но только я тоже весь вымок! Потому что льет как из ведра!
— Тебя видели? — быстро спросила она.
— Я не знаю… Почему-то мне так нужно было найти эту игрушку, что я больше никуда не смотрел…
— Ты увидел ее из библиотеки?
— Да.
— Значит… значит, можно сказать, что ты высунулся из окна и нечаянно потерял ключи! — сказала она. — Или уронил мобильник. А потом вышел и подобрал!
— Да я даже не знаю, открываются там окна или нет!
— Не важно, можно сказать, а проверять, скорее всего, и не будут!
— КТО не будет, Кира? Те, кто убил? Или те, кто меня видел?
— Я не знаю, кто тебя видел, хотя лучше бы, конечно, ты никуда не ходил! И не встречался со мной… никогда!
— Нет, не лучше… Не лучше!
— Потому что сначала человека убили, усадили в песочнице, вставили в руку совок, а затем почему-то передумали! И занесли обратно! И даже переодели в пижаму! И как бы потом нашли! Но я-то его видела и еще не сошла с ума! И когда… когда Света ненадолго вышла, я полезла в шкаф! Костюм висел там — весь мокрый! И туфли тоже были насквозь мокрые! И… костюм и туфли можно просушить или даже выбросить, но еще у меня есть фото!
— Что?!.. — совсем опешил я.
— Там было светло как днем, а мобильник у меня всегда с собой! И камера в нем очень хорошая!
— Ты… ты все это снимала?!
— Да. Я… я подумала, что, когда будут расследовать это… эту смерть, фото может понадобиться! Вот… — Она достала смартфон, и я все увидел своими глазами.
Человека в дорогом костюме, сидящего в детской песочнице в окружении игрушек. Капли дождя на мертвом лице. Волосы, слипшиеся от воды сосульками. Сведенные пальцы с красным совочком в них. Красное же, перевернутое вверх дном ведерко с натекшей лужицей воды. Синий автомобильчик… определенно тот самый! Плюшевый мишка, пялящийся в никуда глазами-пуговицами. Такими же пустыми, как и у сидящего человека. И еще… я его определенно знал! Впрочем, я почти всех тут знал… Но… это и было неожиданным. Потому что это был тот, кого Светлана назвала «единственным порядочным из всех».
— И что… что мы теперь со всем этим будем делать? — спросил я. — Особенно с твоими снимками?! Ты хоть понимаешь, насколько это опасно?! И что их нужно немедленно удалить?! Или спрятать так, чтобы никто не смог до них добраться?!
— Я… я хотела тебе показать. Правда, хотела! Поэтому я даже переодеваться не стала, а сразу побежала к тебе! И… я все понимаю! Мне действительно страшно!
Я изо всех сил прижал ее к себе:
— Ты не одна, я с тобой! Но только я действительно не знаю, как с ЭТИМ быть дальше. Но, наверное, хорошо, что ты пошла сюда. И тебя, скорее всего, никто не видел!
Я бормотал все эти успокоительные глупости и баюкал ее, как ребенка… И напрочь забыл о Светлане, которая явилась за Кирой, — отчего-то явилась не куда-нибудь, а ко мне!.. О Светлане, которая слишком много знала и видела, у которой повсюду были глаза и уши… и руки! Эти руки могли многое: открыть калитку на детской площадке и усадить мертвого человека в песочницу, а потом перенести этого человека обратно в номер… Потому что Лючия-Серый Волк была не только мастером импровизации — она мгновенно просчитывала варианты и выбирала наилучший.
— А если и меня никто не видел, когда я шарил в этих проклятых розах?… И потом, я ведь действительно мог уронить ключи? Или телефон… я ведь писатель, этакий рассеянный придурок! Значит, ни ты, ни я ничего не видели и ничего не знаем… И поэтому мы будем просто жить дальше, ты будешь лечить, а я — писать… сказочки! И все! А потом… потом мы уедем. Вдвоем.
Она ничего не ответила. Но ничего и не надо было говорить, потому что она притянула меня к себе и… заплакала.
Мир номер три. Вымысел. Честь имею!
— Ничего я им не обещал! — запальчиво сказал Король. — И вообще, как… как вы смеете являться ко мне — к Королю! — и чего-то там требовать?! Я правитель этого Леса! И делаю что хочу! Что САМ считаю нужным! А вы кто здесь такая… такие?!.. Да вы никто! Вы полностью в моем подчинении! Завтра же… сегодня вычеркну вас из списка… из всех списков! И впредь велю не заносить!
Матильда ничего не ответила, присев в глубоком реверансе, хотя видно было, что она просто кипит. Фея же вздернула весьма крутой подбородок:
— Мне вы приказывать не вправе, Ваше Величество, и я не в вашем подчинении! Я промежуточная единица, я Крестная, и мной тут, в вашем Лесу, командовать некому!
— И чья вы, осмелюсь спросить, Крестная? — едко поинтересовался Король.
— Девушки по имени Золушка!
— Вот к ней, к этой девушке, и ступайте! Ей и указывайте, как поступать красиво, а как… гм… нет! А ко мне… к нашей семье… вы никакого касательства не имеете! Хотя могли бы… могли! Повлиять! Упредить! Но сидели на этих ваших фижмах… турнюрах… кринолинах, одним словом! На мягком месте сидели и ждали! Смотрели! Обленились все!! — завизжал Король в полнейшей прострации. — Все! Полное падение нравов! Да если захочу, я его казню! Немедленно! Их! Обоих! Принца! Дракона! Всех!!!
