Последняя Золушка - страница 76
— Что-о-о?! — Мать выдернула из рук растерянной Клары книгу, которая сама собой раскрылась на главе восьмой: «Как вызвать Принца». — Принцев им захотелось! — бушевала Матильда. — Какие ж это принцы?! Голодранцы! Таких принцев в каждом Лесу… только и ждут, чтоб им все на блюдечке поднесли! Голь перекатная! Нищеброды! По полкоролевства им! Как же! А по шеям?! — Она вдруг двинулась в сторону Принцев, гордо выпятив грудь, словно боевой корабль, собирающийся произвести абордаж.
— М-м-мамаша… вы того… потише, мамаша! — Первый Принц еще пытался с достоинством отступать, но Второй уже ринулся к выходу, едва не повалив Первого на пол. Тогда и тот рванул следом, позорно показав врагу кривоватую спину королевских кровей.
В дверях оба Принца столкнулись и, пытаясь как можно скорее выбраться из непонятного места и избежать рук ужасной ведьмы, толкались животами, пыхтели и даже пинались и царапались. Наконец они вывалились из резиденции Главного Лесничего, чьи приемные дочери и стали причиной их не слишком удачного появления.
— Убью-у-у! — ревела Матильда из окна. — Только попадитесь мне еще! Негодяи! Разбойники! Самозванцы безместные! Бестронная шваль! Ишь, раззявили варежку! — все еще не могла угомониться она. — По полкоролевства каждому! Что еще они вам наговорили?! — Теперь она уже взялась за дочерей.
— Что им нужны молодые-е-е… — Роза утирала слезы, — и кра-а-асивы-ы-ые-е-е…
— И хозяйственные! — добавила Клара. Она была покрепче сестры.
— Стройные!..
— Не склонные к полноте!..
— Богатые!..
— Умные!..
— Ничего себе списочек! — фыркнула Матильда. — Умные, хозяйственные! Не склонные к полноте! С полкоролевства в придачу! Непонятно только, зачем таким невестам, каких они хотят, сдались такие убогие, как эти двое!
— Но они же Принцы! — воскликнула Роза.
— Принцы… — презрительно протянула Матильда и бесцеремонно отобрала у дочери «Пособие». — А ну, дай сюда! Посмотрим сейчас, чего тут еще… ага, глава двадцатая! «Как сделать настоящего Принца из подручных средств»! Ну уж нет, из подручных средств можно сделать только такое, что сейчас тут было! Принцев нужно находить и воспитывать самим! Вот тогда они и будут самыми настоящими!
Мир номер один. Реальность. Все хорошо
— Стасов, зачем я тебе? Я меня дурной характер… я очень тяжелый человек!
— Не слишком, — сказал я. — Максимум килограммов семьдесят. Я справлюсь.
— Ну уж нет! Пятьдесят три! За весом я слежу! И даже бегаю по утрам… иногда.
— Ах вот оно что… Вот почему на главной аллее все время валяются горшки с этими… которые деревья в кадках!
— Стасов!.. Это лошади иногда на них натыкаются!
— Ах, лошади. Ну ладно, пускай будут лошади!
— Не ладно, а действительно лошади! Слушай, это действительно смешно: каждый хочет молодую, стройную, красивую, умную, да еще и полкоролевства в придачу!
— Я не хочу! — быстро говорю я. — Мне полкоролевства ни к чему. Боюсь ответственности!
— Мне тоже ни к чему. Я убираться не люблю, окна мыть так особенно! Представь, сколько во дворце одних окон!.. Знаешь, мне тут местные принцы частенько рассказывают, как они начальный капитал приобрели. Было бы даже интересно, но я половину слов не понимаю! Офшоры там всякие, обналичка, безналичка… Я слушаю-слушаю, а потом думаю: может, мне им ход резекции язвы желудка пересказать, в изложении для младшего школьного возраста, конечно?
— Я тоже очень много интересного за эти два дня узнал, — говорю я. — Относительно финансов! Но только, кажется, все без толку, потому что мне это все тоже нужно пересказывать, как для младшего школьного возраста…
— А ты мне расскажи, может, что вдвоем и поймем, — говорит Кира и умащивается в кресле напротив, поджав под себя ноги. Очень стройные ноги, которые мне мешают не то что излагать, но даже связно думать.
Дождь, который лил три дня кряду, наконец прекратился, и ветер под вечер расчистил небо. Над водой пламенеет закат — багрово-антрацитово-сине, мощно и убедительно. Завтра будет, судя по всему, ясно и наступит настоящая осень. С утренними заморозками, неспешными рассветами и грибным запахом опавшей листвы.
— Ты любишь осень? — спрашиваю я у Киры, а сам указываю глазами на дверь и затем киваю в ее же сторону.
— Н-не очень, — осторожно говорит она. — Если честно, совсем не люблю!
— А я люблю, особенно такой великолепный закат, как сейчас! — восклицаю я даже излишне восторженно. — Пойдем пройдемся? — Я снова указываю глазами на дверь.
— Если хочешь, — говорит Кира осторожно. — Только зайдем ко мне, я куртку надену.
В коридоре она хватает меня за руку.
— Какие еще прогулки?! Терпеть не могу шляться под мокрыми деревьями в ветер! Да еще и на ночь глядя! И что ты хотел сказать вот этим своим подмигиванием?…
Внезапно она останавливается как вкопанная.
— У нас что, жучки, да?
— Только не говори, что у меня паранойя!
— Очень может быть, очень может быть! Да, не паранойя, а как раз жучки! С нее станется! В номерах она их всобачить не посмеет — сюда всякие приезжают, в том числе с личной охраной, и проверить могут — и тогда их сюда уж точно не то что девочками — никакими коврижками не заманишь! Но кто будет проверять в комнатах для персонала? Да никто! А разговоры всякие ведутся, я ж тебе толкую: некоторые ко мне приходят о здоровье поговорить, а сами начинают о делах! И сидят, и часами не выгонишь!
— Поэтому ни у тебя, ни у меня разговаривать не будем, и даже не потому что Света нас может слушать. Ее мы своим личным уже не удивим. А не будем, потому что нас может слушать… КТО УГОДНО!
