Последняя Золушка - страница 81

— Там сейчас мумия, маман… — тихо напоминает падчерица.

— Гони ее в шею! — орет Матильда. — Нашла время! Вечером… помоется! И давай быстренько, неси их бельишко в прачечную! Пока пообедаем, все и высохнет! Как здоровье бабушки? — светски осведомляется она у Бейсболки.

— Спасибо, хорошо! — Та делает книксен, и Матильда явно это одобряет.

— Бедный Волк совсем сдал! — вдруг говорит она. — Брови нарисованные, челюсти вставные, на голове — парик!

— Так он еще страшнее! — говорит Шапка. — Просто чудовище!

— Пожалуй, что и страшнее! — соглашается Матильда. — Пора бы уж спровадить его на пенсию! Но он же сам не уйдет… заслуженный и все такое! Во всех президиумах заседает, действительно страшно смотреть и слушать, как он храпит! Один раз даже парик потерял! Просто посмешище! Позор для Леса — такой Волк! А старушка еще поскрипит! Старая гвардия! Раньше все делали крепче! Ну, вы идите… идите! — благосклонно кивает она Принцу и Дракону. — Зо, подай чистые полотенца! — снова вопит Матильда на весь дом. — А я пока на кухню… проследить!

— Уф-ф-ф!.. — с облегчением выдыхает Красная, когда та исчезает. — Нет… все-таки я ее боюсь!

— Ничего страшного… ее все боятся. Даже Король! — Зо смеется и тянет подругу за собой. — Пошли пока… чего покажу!

Мимо в темном коридоре прошмыгивает мумия, и Красная визжит.

— Да ну тебя! — говорит Золушка. — Мумии никогда не видела, что ли?

— Н-н-и-ко-гд-да! — клацает та зубами.

— Ну… ты же Волка не боишься! А это всего-навсего мумия!

— Волк — привычное зло! — поясняет подружка. — И с ним всегда можно договориться! А это непонятное! А непонятное всегда страшнее! И… мне кажется, оно того… попахивает!

— Что есть, то есть! — соглашается Золушка. — Мне кажется, ей тоже пора подарить папенькины чистые носки!

— Все к столу! — кричит откуда-то снизу Матильда. — К столу! — Она звучно бьет колотушкой в старинный гонг.

— Круто! — одобряет поданное Дракон. Он чист, выбрит и даже благоухает каким-то парфюмом, чего невероятно стесняется. Но сделанного уже не воротишь. Впрочем, кабанья нога с черносливом быстро перебивает всё, даже запашок мумии.

Принц уписывает за обе щеки. Матильда, подперев щеку ладонью, с сочувствием и грустью наблюдает, как узники насыщаются. Узнав, что оба могут выйти из темницы в любой момент, она с недоумением восклицает:

— Но почему же вы не сбежите, господа?!

— Мадам! — с достоинством отвечает Принц. — Как же я могу сбежать без суда и следствия?! Ведь я же, в конце концов, принц! Наследник престола! Государственное лицо! Мне не пристало вот так… бегать от правосудия!

— Да какое там правосудие! — Матильда машет узкой изящной рукой в старинных кружевах. — Правосудие! Фи! Когда-то это самое правосудие чуть не спалило на костре мою прапрабабку! Обвинив ее ведьмой, якобы сожравшей двух сироток! А безмозглые девки просто-напросто пошли по грибы, да и заблудились! Но когда их отыскали, было уже поздно! Моя прапрабабка — к слову сказать, редкостная красавица, — не выдержала облыжных обвинений и покончила с собой! Спрыгнула с башни в канун казни! Вот вам и правосудие!

— Но сейчас, я думаю, другие времена? — осторожно сказал Дракон. — Век просвещения… и все такое?…

— Времена всегда одинаковые! — отрезает Матильда. — И люди всегда одинаковые!

— Но… мы же не совсем люди! — воскликнула Красная Шапочка. — Мы сказки! А это совсем разные вещи!

— Девочка моя, — качает головой хозяйка дома, — как же ты еще молода! И не знаешь, что, когда люди хотят затравить невиновных, они очень часто объединяются как раз с не-людьми! И даже сами становятся не-людьми! И не дай бог кому-то из вас испытать такое на собственной шкуре!

Мир номер один. Реальность. Я пришел, я видел

Ночь. Поздно. Я бреду к себе. Кажется, я уже пресытился всем: своим никчемным расследованием, флиртом на публику и рыбой. Рыбой — особенно. Рыбой во всех видах. Ее ловлей и поеданием. «Рыба — это не только рыба, — мрачно рассуждаю я про себя. — Это символ… а также написанное на заказ! Рыба! Рыба, мать ее! Стасов, да все, что ты делаешь всю жизнь, — это рыба… Кроме сказок! Да, кроме сказок! Их ты начал писать сам, но главный и тут все испортил! Он тебе их тоже заказал! И теперь у тебя не осталось ничего своего, господин Стасов! Лева! Левушка… дорогой ты мой человечище! И ты опять пьян… в стельку, в ж…пу, в лоскуты, вусмерть, в дым, вдрызг… пьян в хлам, пьян в эту бл…кую рыбу — в то время, когда тебе нужно иметь трезвую голову и острый ум! Ладно! Я пьян! Но ум у меня все время острый… если я окончательно не затуплю его об это дело… а так оно и будет! Потому что я ничего не найду! А ничего не найду, потому что не могу связать концы с концами!»

Моя дверь в самом конце коридора. Бесконечного коридора. Внезапно я замечаю, что в его торце, у окна кто-то стоит. Какая-то фигура. Женская. Кира! Это наверняка Кира! Она ждет меня… а я в таком виде! С чего это вдруг я так напился? А-а-а… это еще на утренние дрожжи! Когда мы еще с этим… поэтом! Нет, не поэтом! Но Александром Сергеевичем… Александр Сергеич Трепло… Такой не убьет… нет! Все они тут слабаки… кроме Карабаса-Барабаса! И меня! Но я не убивал… Точно?… И у этого амбала тоже, оказывается, алиби! Светка подключила каких-то электронщиков… у нее все схвачено… Все схвачены… за яйца! О господи… зачем было мешать вино и коньяк?! Он два часа разговаривал по скайпу! Господи… ночью! По скайпу! Сейчас у всех может быть алиби… Что я скажу Кире? Все говорят по скайпу, и все трахаются… и даже трахаются по скайпу! Для алиби! И мы с Кирой тоже… нет! Мы не трахаемся! Это называется совсем не так! Я сейчас скажу ей… Все ей скажу… что я люблю ее… даже когда пьян!