Том 4. Драматические произведения - страница 106
Мы все туда на праздник ходим…
Рыбак разумеет les pardons — «прощеные дни», которые исстари празднуются по всей Бретани танцами, шествиями, ярмарками и т. д.
СЦЕНА II
Из Арморики милой я родом...
Гаэтан называет свою родину Арморикой по-старинному. В его время она уже носила имя Бретани.
…Ты веришь,
Что в жилах у нас Одна — святая, французская кровь?..
Это не ходячее мнение; в то время, хотя и близкое к объединению Франции, большинство думало иначе, и Алискан, говорящий о «чужой и дикой Бретани» (действие 1, сц. 3), является характерным выразителем обывательских мнений.
Пусть напрасно заехал я в ваши туманы,
С Толозанской дороги свернув!
Бертран поехал на север, по поручению графа, выехав сначала на Толозанскую дорогу (La via Tolosana) — обычный путь пилигримов в Santiago с севера; путь этот указан в одном «путеводителе пилигримов» (Codex Campostellanus XII века; здесь значатся: Nomes, Saint-Gilles, Saint-Guilhem-du-Dftsert, Toulouse). В последние годы Bftdier в своей книге (Les Lftgendes ftpiques, recherches sur la formation des chansons de geste, 2 volumes, Paris, 1908), следуя указаниям Chansons de geste, проследил этот путь за Nomes на Париж через Clermonts-Ferrand. Монфор, выйдя из Лиона и направляясь к Тулузе, очевидно, вышел где-то южнее на Толозанскую дорогу; там-то Бертран и встретил его. Затем, исполняя поручение Изоры, Бертран свернул к северо-западу и достиг пределов Бретани.
Возле синего озера юная мать…
Весь монолог Гаэтана навеян романом «Lancelot du lac»; Ланселот был унесен из колыбели феей Вивианой на дно озера; она воспитала его; она учила его играть в шахматы, за обедом он сидел против нее в венке из роз даже в те месяцы, когда розы перестают цвести; когда же юный Ланселот стал тосковать и пожелал стать рыцарем, фея долго не хотела отпускать его, наконец научила его христианским заповедям рыцарства и сама отвезла ко двору короля Артура и прекрасной королевы Джиневры.
Действие третье
СЦЕНА I
Войска его святейшества
Крестовый поход против альбигойцев был вдохновлен папой Иннокентием III.
Орифламма Монфора
Герб Симона III Монфортского — в Версали. Все гербы зала крестовых походов (чертежи и описания) — см. в шестом томе «Galeries Historiques du Palais de Versailles» (Paris, 1840).
Они теперь в Безъе...
Событие относится в действительности к лету 1209 года. Знаменитые слова произнес папский легат Арнольд Амальрик; после этого, говорит хроника, в городе «не осталось ни одного живого существа»; Безье разграбили и сожгли.
…Первый день весенний, вы знаете, он — первый года день…
«Апрель и май — ключ всего года» (старая французская поговорка).
СЦЕНА II
Подсыпь немного ивовой коры…
Salix alba — известное в средних веках слабительное.
Сегодня я встаю на ночную стражу…
В обряд посвящения в рыцари входило, кроме поста и очистительной ванны, стояние на ночной страже в ночь перед посвящением; это называлось — «veillue des armes».
СЦЕНА III
Многие места диалога Изоры и Алисы, особенно то место, где Алиса играет роль клерка, заимствованы мной из провансальского романа XII века Flamenca.
Им же навеян мне характер графа. Оттуда же взято имя графа Archambaut (Арчимбаут — транскрипция Е. В. Аничкова), имена Алисы (у Châtelaine Фламенки две «damoiselles»: Алиса и Маргарита), Отгона и Клари. Наконец, из того же романа взяты мной некоторые отдельные образы и выражения в пьесе, например: волосы у графа, «как у черта на картинке»; «когда улыбается, скалит зубы по-собачьи»; «ярость любого дракона можно смягчить кротостию»; и др. (Срв. «Le roman de Flamenca», риЬИй d'apras le manuscrit unique de Carcassone, traduit et accompagnfi d'un glossaire par Paul Meyer, Paris — Biiziers, 1865).
Прекрасный, как святой Губерт
S. Hubert — «Арф1хе des Ardennes» XII века, покровитель охотников.
СЦЕНА V
Перекличка ночных сторожей
Ночные сторожа в Тулузе до сих пор кричат: «Minuit passii, dormez en paix!»
Действие четвертое
СЦЕНА I
Душистый кларет — смесь вина, меда, духов и пряностей.
Наука учтивой любви — куртуазия.
СЦЕНА III
Песня девушек
взята мною из разных майских песен («trimouzettes»). Начало ее:
C'est le mai, le joli mai,
C'est le mai, le iri ma çа.
(Срв.: E. В. Аничков, «Весенняя обрядовая песня», часть I, глава 3, стр. 168 и ел.).
Майское дерево — столб, украшенный цветами и лентами, — носили девушки в венках и с песнями или возили на телеге, запряженной волами.
Бароны и богатеи — постоянный титул провансальской знати: «rics oms е baros».
Песня первого менестреля — свободный перевод трех строф (I, II и IV) знаменитой сирвенты Бертрана де Борн: «Be m platz lo dous temps de pascor» (все чередования рифмы соблюдены).
Песня второго менестреля — вольное переложение песенки пикарского трувера XIII века. Начало ее:
Le premier jor de mai
dou dous tans cointe et gai
chevalchai
entre Arras et Douai
(см. Аничков, «Весенняя обрядовая песня», т. I, стр. 124 и ел.).
Песня Гаэтана
принадлежит мне, но некоторые мотивы ее навеяны бретонской поэзией. В ней есть отголосок разговора ребенка с друидом, где друид говорит: «La Nftcessiffi unique, Ankou, риге de Douleur; rien avant, rien de plus» (см. Villemarquft, Barzaz-Breiz).
В припеве повторяется постоянный мотив: «La neige tombait, le vent soufflait» (сравн. A. le Braz, «Vieilles Histoires du pays breton», Paris, 1905, «N(J)el des Chouans»).
Что касается понимания песни Изорой, то оно зависит не только от ее собственного характера, но и от общего направления южного ума: италианский ученый Egidio Gozzi, говоря о провансальской поэзии, подчеркивает: «joi е poesia sono sinonimi, come pure sinonimi sono poesia et amors» (Delle origini della poesia de medio evo, Torino, 1895). Суровый северный напев о Радости и Страданьи откликается в южном сердце как «Страданье — радость с милым». Joi на севере — высокое вдохновение, на юге — легкая весенняя радость.
