Чернильные стрелы - страница 81
– А где у вас тут выпас на такое количество голов?
– Там вон – за той стороной есть заливной луг, ручей там по весне расходится. Но в Лейно проще отогнать.
Егеря быстро обустраивались. Порядок был определен заранее, а адъютант полковника пояснил, что расположение палаток примерно соответствует казармам в главном лагере.
– У вас там в казармах никто и не живет, по-моему, – проворчал кластаро Нерго.
Адъютант только виновато улыбнулся.
Ночью Гормо не успел в должной мере ознакомиться с местом, где ему, наверное, предстояло провести несколько дней. Теперь же сам Ультеро устроил гостю полноценную экскурсию, хотя особенных достопримечательностей здесь, конечно, не сыщешь. Вот место для мытья, куда солдаты, поставленные в наряд, весело переругиваясь, таскали воду. Холодную – негласный поежился. Вот уборные, устроенные просто, если не сказать – примитивно: стены из горбыля и две толстых жерди над ямой, на которые предполагалось садиться. Крупная надпись гласила: «Больше четырех жоп одновременно не водружать!» Гормо представил себе, что будет, если эта конструкция сломается под ним, и поежился еще раз. Надо бы попросить полковника исправить «четырех» на «трех». Для надежности.
– Вот тут, – Ультеро показал на ряд столов под навесом, – изволим с Вами питаться. Наш стол вон тот, дальний, его не займут. А так, как понимаете, все по очереди тут жрут.
На совете офицеров было решено, что еще день полк отдыхает, только два дозора все же отправили в ближнюю рекогносцировку. Основные выступления перенесли на утро. Простые егеря по этому поводу никаких эмоций не выказывали, только те, кто постарше, проверяли снаряжение и в первую очередь обувь. Молодые пользовались моментом и досыпали за предыдущие бессонные ночи. Их пока никто не гонял, хотя сержанты уже поглядывали на торчащие из палаток пятки с недовольством. Одного ло-егеря краснощекий лейтенант матюгами сгонял с высокой ели, куда совсем еще юноша залез из праздного любопытства.
– Три короля ему мамы и папы! – возмутился Ультеро. – Все же солдата надо занимать делами, пока он не набедокурил. Даже если дела эти бесполезные и дурацкие. Пока солдат занят, он никуда не свалится, никуда не залезет, ни с кем не подерется. Ладно усачи мои – они уже выросли из неугомонного возраста, а вот те, у кого молодость в крови играет…
Полковник вздохнул. То ли в расстройстве от безрассудства ло-егерей, то ли о своих пятидесяти трех годах, которые от молодости отстоят уже весьма прилично.
Словно уловив настроение начальства, лейтенанты и сержанты кинулись проводить построения. То тут, то там пахнущий хвоей и смолой воздух взрывался бранью и проклятьями до седьмого колена.
– Где твой бурдюк?! – орал сержант из синего батальона на рослого детину. – Ты куда мог его деть?! Ты воду в руках на марше нести будешь?! В ладошках???!!!
Детина старательно делал вид глупый и невиновный, но в глазах виделась тоска и скука. Раскаяние за потерянное имущество не просматривалось, как и мысли о том, что он и в самом деле будет пить на марше. Даже начальнику лейнских негласных выдали объемный мех, пояснив, что ручьи в лесу встречаются совсем не так часто, как может показаться городскому жителю.
Лагерь постепенно превращался в муравейник, крики слышались уже отовсюду, и Гормо вдруг почувствовал свою ненужность во всей этой суете. Полковник, которого то и дело отвлекали от общения с гостем, в конце концов, в какой-то момент просто исчез из поля зрения. Кластаро Нерго растерянно огляделся, ощутив себя в какой-то мере осиротевшим, но тут на глаза попался Кортонне, сидевший возле небольшой палатки. Лейнец поплелся к нему.
– Устали, шеф?
– Есть такое дело. Непривычно все это для меня.
Кортонне согласно кивнул. Он сидел прямо на пучке траве, которую еще не всю успели вытоптать, прислонившись спиной к своему мешку. Гормо отметил, что агент не стал проявлять почтение и вставать при виде начальника, но на нарушение дисциплины это совсем не походило. Кортонне тоже выглядел крайне утомленным.
– Но я не жалею, что Вы меня взяли. Шайле был моим другом.
– Да, вы все время вместе из конторы выходили, – рассеянно ответил пуаньи.
Шайле Семантто был среди тех, кто остался в доме на улице Красильщиков.
– Идите поспите, шеф. Завтра придется побегать. Адъютант сказал, что пойдем с отрядом строго на запад, прямо к границе, будем сеть разворачивать. Здесь до границы, где можно перейти в Гант, три дня быстрого марша, мы как раз к проходу и выйдем. Остальные будут охватывать с севера.
– А почему не на лошадях? – только сейчас этот вопрос удивил Гормо.
– Я тоже спрашивал. Там начинаются предгорья, вроде ровная местность, но лошади ноги переломают о камни. С юга можно было бы пройти верхом, но тоже не до конца. Так что еще и полазить по скалам придется. Идите спать, шеф, Лайно уже дрыхнет. Вам лавку застелили уже свежим.
Кластаро Нерго хотел ответить, что спать совсем не хочет, но понял, что уснет сейчас, едва коснувшись подушки. Он попытался уверить своего агента, что прикорнет только на часик, но, кажется, так и не договорил фразу до конца.
– Шеф… шеф!
Гормо вскочил, выкарабкиваясь из промозглого сна, в котором ло-егерь Бламме снова лежал мертвее мертвого.
– Кто? Что?
– Это я, Наска.
– А, Лайно… что стряслось?
– Ничего, выступаем скоро.
– Утро уже что ли?
– Да, Вы весь день и ночь проспали.
– Ничего себе… а кажется, что полчаса только.
– С пересыпу, бывает. Встаете?
– Да, сейчас.
