Игрушка для чудовища (СИ) - страница 58
— Извини… — пробормотала и, наконец, отвернулась, начав с преувеличенным интересом знакомиться с обстановкой.
Странно, но как только «господин» дал официальное разрешение на обращение к нему по имени, так сразу же это самое имя в глотке и застряло. Прямо язык к небу прилип…
Громкое урчание моего ошалевшего от голода желудка заставило грека улыбнуться. Как-то это не высокомерно у него вышло и совсем не презрительно.
— Иди за мной, — скомандовал он и, поднимаясь, потянул меня за свитер.
В лицо пахнуло алкоголем.
Что-то мне не по себе. Прямо раздражать начинает этот придурок. Какого хрена, скажите на милость, он начал проявлять такую заботу? Головой, что ль, ударился?
Но все эти мысли покинули меня, когда Клио, усадив за стол, принялся «кашеварить». Вот уж удивительно он выглядел в этот момент. Даже как-то эротично, черт бы его побрал. Стащил через голову свой свитер и остался в белой «борцовке» и джинсах. Несколько раз я порывалась отвернуться от его широких немного сутулых плеч, но вновь таращилась, боясь, как бы грек меня «не застукал».
А он, зажав дымящуюся сигарету в зубах, продолжал орудовать огромным ножом и не подозревал, как я за его спиной смущаюсь и злюсь. Вероятнее всего, на себя.
— Летти, — протянул и добавил: — Дыру протрешь.
Обернулся внезапно.
— Лучше бы ты смотрела на меня вот таким же взглядом в спальне.
Признаться, соображала я плохо, потому как аппетитный запах жареного бекона почти вогнал меня в экстаз.
— Подожди еще немного.
Судорожно закивала, глотая слюну, и взглядом голодного пса проследила за рукой Клио, который непринужденно подбросил в воздух томат-черри и, тут же поймав его, сунул себе в рот. Мои глаза расширились.
Не жрать почти сутки — это тоже срок.
Сок брызнул изо рта грека, и что-то подсказывало мне — он делает это нарочно. Кавьяр большим пальцем провел по нижней губе и, приблизившись, облокотился на стол, прямо напротив меня.
— Оближи, — протянул он мне этот самый палец.
Я вылупилась на грека как на сумасшедшего. Не то чтобы меня поразила его просьба, просто что-то было не так. Отвратительный комок в груди засел прочно и надолго, и все время обрывался, пугая меня внезапностью и болезненностью.
— Я жду… — приподнял бровь Кавьяр.
— Клио, я…
— Молчи… Делай, что говорю.
Желание в темных глазах ошеломляло, потому что в них не было ни гнева, ни ставшей уже привычной ненависти.
И я облизала. Да. А что же оставалось? Знала, если начну упрямиться, лишусь ужина и сна.
Ну, второго, похоже, я все равно лишусь.
Настойчиво и неумело «обрабатывала» палец грека, а он глаз не отводил. Что все это значило, я не понимала и не желала понимать.
— Черт! — шикнул Кавьяр и, отскочив от меня, бросился к плите.
Пока он там гремел посудой, мой мозг усиленно обрабатывал информацию о «новом Клио».
Что за хрень? Прямо интим какой-то, честное слово. И с чего вдруг грек возжелал меня не как вещь?
— Ешь, — грохот тарелки о столешницу заставил вздрогнуть и, оторвавшись от размышлений, ничего не спрашивая, я принялась уплетать омлет с беконом, — отнюдь не вечернее блюдо, — и наивкуснейший салат из овощей.
Похоже, сюда наведалась горничная или кто-нибудь из многочисленной армии прислуги Кавьяра. Иначе откуда взялись продукты?
Немного успокоив свой желудок, осторожно покосилась на притихшего и мрачного Клио, который стоял у окна спиной ко мне. В отражении наши взгляды пересеклись, и грек, нервно передернув плечами, сменил положение, лишив меня возможности пялиться на него.
Покончила с ужином довольно быстро, хотя и обожглась не единожды. Это не остановило меня, и омлет исчез с тарелки с завидной скоростью. Отодвинула посуду и взглянула на Кавьяра, дымящего сигаретой, словно паровоз.
— Сыта? — вновь ледяной тон, и даже не обернулся.
— Да… Эм… Спасибо… — выдавила, ощущая неловкость.
Жуть, как не нравится мне этот новоиспеченный Клио. Будто затаился и ждет подходящего момента, чтобы злобу свою сорвать. А вообще таким, как он, не нужна причина или повод. Может просто без предупреждения и подготовки наброситься. Так что не плохо бы держать ухо востро.
— Иди на второй этаж. Справа от лестницы твоя комната. Ложись спать.
Так и не посмотрел в мою сторону. Ну и хрен с ним. Подумаешь, велика потеря.
Наверху было темно. Сколько я ни шарила руками по стене, выключатель не обнаружила. Так и двинулась в сторону спальни наугад. Наконец, нащупав дверную ручку, толкнула дверь, и тут уже отыскался выключатель. Яркая вспышка света мгновенно выбила из колеи, заставив меня зажмуриться. Но привыкнув к освещению, я осмотрелась.
Нормальная человеческая спальня, правда, немного меньше, чем в особняке в Касабланке.
Маленькая кровать, пуфик у комода с зеркалом, двустворчатый шкаф справа у стены. Вообще казалось, что комната эта принадлежала кому-то из прислуги. Почему я так решила, не знаю. Может, из-за выцветшего покрывала и немного потрепанных штор? Но вероятнее всего, что никто из членов семьи Кавьяра никогда бы не стал жить в таком «изрядно поношенном» помещении.
— Моя комната… — раздалось за спиной, и я шарахнулась в сторону, задышав часто и тяжело, будто после длинного забега. — В детстве я провел здесь свои лучшие годы.
Неожиданность за неожиданностью. Задолбал ты, придурок, впечатлять меня.
— Награда за победу в школьных соревнованиях по кикбоксингу… — произнес грек, задумчиво теребя ручку кубка, стоящего на одной из полок. — Мне тогда четырнадцать было. Прекрасное время…
