Девушка в цепях - страница 69
Что-то не так с лицом? Нет, с лицом все в порядке.
Вгляделась в отражение пристальнее.
– О-о-о-о…
Ничего более осознанного с губ не сорвалось, когда я поняла, в чем дело.
Пальто было чистым, без единого пятнышка. Таким, я видела его всего три раза – в магазине, когда принесла домой и когда собиралась на встречу с мистером Ваттингом.
– М-м-м-м…
Не знаю, до чего еще я бы дошла в своих глубокомысленных умозаключениях, но в холле снова появился Джон.
– Леди Фейбер вас примет, – проскрипел он. – Позвольте ваше пальто.
Я позволила и покорно пошла за ним в гостиную, где леди Ребекка дожидалась меня в своем любимом кресле: ни приветствия, ни хотя бы улыбки. Идеальные темные волосы уложены крупным локонами и подняты наверх, брови застыли, словно ее довольно примечательное лицо превратилось в маску. Ни предложения сесть, ни предложения присоединиться к ней за чаем тоже не последовало, хотя на столике стояли чашечки, дымящийся чайничек и вазочки с угощеньями.
– Явилась, – произнесла она, наконец. Сквозь скупо сжатые губы.
– Леди Ребекка, я…
– Я посылала за тобой вечером, – сухо произнесла она. – Посыльный дожидался тебя несколько часов, но ты так и не соизволила появиться.
От ее уничижительного, резкого тона, на миг опешила, а виконтесса сверкнула глазами и поднялась.
– Мало того, что тебя совершенно не беспокоит моя репутация. – Леди Ребекка шагнула ко мне с несвойственной благородным особам прытью, взметнув воздух пышными юбками. – Мало того, что своей ужасной, оскорбляющей любого приличного человека картиной ты выставила всех нас на посмешище, так еще и непонятно где шляешься вечерами. Хочешь окончательно погубить мое доброе имя, Шарлотта?!
– Леди Ребекка, я даже не представляла, что все так случится. Поверьте, я бы ни за что не навредила вам нарочно. Просто…
– Просто! – передразнила она. – Нет, моя милая, в твоем случае уже ничего просто не будет. Я получила гневное письмо от графа Вудворда. В нем он говорит, что тебя нужно держать подальше от детей, особенно от неискушенных девочек, и объясняет, почему.
Замерла: неужели Вудворд обо всем рассказал? Только потом дошло, что признаться в собственной неполноценности (читай в том, как Орман его скрутил), особенно виконтессе, он мог только под угрозой смерти. Нет, наверняка граф расписал в письме все, что услышал от директора музея: что я распутная, что попала на выставку благодаря мужчине сомнительных моральных качеств и так далее, и тому подобное.
Но если от графа такого можно было ожидать, то от слов леди Ребекки стало больно. По-настоящему больно.
– Кто такой месье Орман?
Глаза ее полыхали так, что им могло позавидовать пламя в камине. Щеки пошли красными пятнами, чего я никогда раньше за ней не замечала. Виконтесса сложила руки на груди и окатила меня таким презрением, что на миг стало холодно, а затем очень жарко. Никогда раньше леди Ребекка не смотрела на меня так, никогда раньше со мной так не разговаривала.
Всевидящий, да она даже не спросила о том, как я себя чувствую после той идиотской статьи. После того как меня и «Девушку», которая мне безумно дорога, несколько язвительных фраз какого-то озлобленного шовиниста низвели до чего-то непотребного, постыдного, отвратительного.
– Где ты была вчера вечером?! Отвечай!
От визгливых ноток в ее голосе стало не по себе.
В противовес резкости леди Ребекки в памяти неожиданно прозвучал спокойный голос Ормана: «Никогда ни перед кем не оправдывайся, Шарлотта».
Если до этого я еще готова была объясниться, то сейчас слова оправданий рассыпались прахом. Как обивка кресла под ударом глубинной тьмы.
– Это не имеет никакого отношения к цели моего визита, – сказала я в тон ей, жестко и холодно.
Глаза леди Ребекки расширились, красных пятен на щеках стало больше.
– Я пришла, чтобы поговорить с вами о своих родителях. И узнать, откуда у меня магия смерти.
– Что?! – с губ виконтессы сорвался смешок. – Что за чушь, Шарлотта?!
– Это не чушь, – заметила я. – Я видела все своими глазами. Точнее, я чуть было не испепелила комнату, а еще смотрела на мир со стороны смерти.
Леди Ребекка побледнела.
– Такого не может быть…
– И тем не менее оно было.
На миг повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом пламени в камине. Несколько раз виконтесса порывалась что-то сказать, но не находила слов. Мне добавить, в общем-то, тоже было нечего. Я спокойно смотрела на нее и ждала – насколько вообще можно быть спокойной в такой ситуации.
– Я не понимаю, – произнесла она, наконец.
– Я тоже, – отвела руки за спину, чтобы сцепить заледеневшие пальцы. Всякое воспоминание о магии смерти отзывалось во мне противоестественным холодом.
Интересно, так и должно быть?
– Могла Жюстин обмануть?
Я редко называла горничную, что дала мне жизнь, мамой – сложно называть матерью ту, кто отказался от тебя еще во младенчестве.
– Обмануть? – переспросила леди Ребекка.
– Может быть, у нее был роман не с простым моряком, как она вам сказала?
– Нет, – пробормотала виконтесса. – Нет, это исключено, зачем ей это?
– Не знаю. Возможно, он ей угрожал? Не хотел, чтобы его интрижка с простой горничной стала достоянием общественности.
– Ты меня убиваешь, Шарлотта, – севшим голосом пробормотала леди Ребекка.
– Моя магия вполне способна убить, если с ней что-нибудь не сделать. Мне нужен тот, кто поможет с этим справиться, леди Ребекка. Помогите мне. Пожалуйста. Мне больше не к кому пойти.
