Девушка в цепях - страница 73
– Что случилось, Шарлотта?
Это вы меня спрашиваете?
– Я цветы уронила.
Ну должна же я была что-нибудь сказать.
Орман нахмурился еще сильнее, особенно когда заметил лежащие на полу розы. Взгляд его стал темным, как ночь, а потом он наконец-то отпустил мою руку и протянул платок. Этот жест словно отбросил в холл Музея искусств, возвращая в день нашего знакомства. Воспоминание мигом отрезвило, я покачала головой и шагнула к умывальнику.
– Минуту.
Промыть палец – действительно минутное дело, а потом перетянуть собственным платком и потуже завязать узел зубами. Конверт с деньгами лежал в ящике стола, но забрать его не представлялось возможным: когда я обернулась, там уже стоял Орман.
– Миллес Даскер?
Ох, да, книжка. Книжка, которую я так и не вернула, вот только глядя в сверкающие в прорезях маски глаза мне совершенно не хотелось оправдываться. Сам же этому и научил.
– Вы что-то имеете против? – приподняла брови.
– Я? – Орман хмыкнул. – Ровным счетом ничего.
– Вы позволите? – кивнула на ящик стола, и когда он отступил в сторону, достала конверт. – Вот. Это ваше.
Он покрутил его в руках и бросил на стол.
– Нет, Шарлотта. Это твое. Собирайся.
Я сложила руки на груди и внимательно посмотрела ему в глаза.
– Это не мое и никогда моим не было. Зачем вы это сделали?!
– Передал вам жалованье от Вудворда?
– Вудворд здесь ни при чем, – заметила я. – И мы оба это прекрасно знаем.
Вот теперь Орман посмотрел на меня ну очень пристально. Настолько пристально, что мне разом стало не по себе. Я опустилась на корточки и собрала рассыпавшиеся розы, которыми отгородилась от него, как барьером.
– Я не возьму от вас деньги, месье Орман. Я не содержанка, и никогда ею не стану.
– Разве я давал тебе повод так считать?
– Как еще может считать женщина, которой предлагают конверт, набитый деньгами? – спросила я, чувствуя, как бешено колотится сердце. – Деньгами, которые она не заработала?
Взгляд его скользнул по цветам и стал ледяным.
– Считай это моральной компенсацией, Шарлотта, – бросил небрежно. – За причиненные неудобства.
За причиненные неудобства?!
Перед глазами одна за другой возникали картины: лицо Ирвина, который смотрел мне в глаза, вынужденный слушать мою ложь. Лина, выбегающая из библиотеки, где я оказалась исключительно чтобы защитить себя от магии гааркирт. Леди Ребекка, отчитывающая за пренебрежение воспитанием и приличиями.
– Моральная компенсация?! – выдохнула я. – Считаете, что все можно искупить деньгами, да? Хотя именно так вы и считаете! Что все можно купить!!! Все и всех!!!
– Да. Именно так я и считаю.
Так вот, значит, зачем все это было. И выкупленные серьги, и вся эта роскошь Дэрнса. Слезы не навернулись на глаза исключительно потому, что я пообещала себе не плакать. Не знаю, почему это ударило так, ведь по сути я знала, что Орман – беспринципный, неотягощенный приличиями, не привыкший считаться с чувствами кого бы то ни было (пусть даже эти самые чувства для человека очень важны).
И вместе с тем он – единственный, кто может помочь мне не превратиться в ходячую смерть. Осознание этого нахлынуло так резко, что я отвернулась. Не хотела, чтобы он видел мое лицо, только не сейчас. Запоздало мелькнула мысль о том, что цветы надо бы все-таки поставить в воду, но прежде чем я успела ее додумать, мои руки решительно разомкнули. Орман выхватил розы, которые я прижимала к груди и шагнул к окну.
Почему в мансарде стало еще холоднее, поняла только когда розы взлетели в воздух и посыпались вниз.
– Вы… вы что наделали?! – ахнула я и бросилась к окну следом за ним.
– Решил проблему, – коротко отозвался он.
Я оттолкнула его руку, перегнулась через подоконник, но припорошивший улицы снег поглотил белые лепестки – рассмотреть что-либо внизу не представлялось возможным.
– Какую проблему?! – выдохнула я, обернувшись и сжимая кулаки. – Они что, вам мешали?!
– Мешали, – произнес он и захлопнул окно так, что взвизгнула рама.
От громкого звука мисс Дженни взвилась в воздух и сиганула под тахту.
– Еще как мешали, Шарлотта.
– Легче стало?!
– Значительно, – он попытался меня перехватить, но я бросилась к двери.
Нужно собрать цветы, пока они не замерзли. Нужно…
– Куда?!
Орман перехватил меня у двери и прижал к себе, я рванулась и забилась в его руках. Добилась только того, что оказалась плотнее прижатой к нему, но попыток все равно не оставила. Знала, что ему не составит труда спеленать меня магией, как он уже сделал это однажды, но все равно продолжала рваться из стального захвата. Колотила руками по груди до тех пор, пока Орман не сжал мои запястья, вплавляя их в себя.
– Я действительно считаю, что большинство людей в этом мире можно купить…
– Рада за вас! – С силой дернулась, рискуя заработать вывих. – Пустите! Да пустите же!
– Только не тебя.
От неожиданности я даже вырываться перестала.
– Я не хочу тебя покупать, Шарлотта.
Он разжал руки, позволяя мне отступить. А потом неожиданно снял маску и отложил ее на стол, глядя мне в глаза.
– Я хочу, чтобы ты была моей.
От того, как это было сказано, я попятилась. Не столько потому, что глаза его сверкнули хищной жаждой обладания, сколько от того, как я сама на них отозвалась: дыхание перехватило, по телу прошла дрожь. Странная, пугающая и темная, не менее темная, чем его взгляд, удивительно контрастирующий с цветом его глаз. Цветом, напоминавшим туман в лунном свете – тот, что стелился ночью по моей комнате, скупой холодной лаской касаясь щеки.
