Право быть - страница 128
— У нас есть время.
— А его хватит?
Я окинул взглядом кучку камней на столе.
— Вполне.
— Господа, её сиятельство предлагает вам скоротать ожидание за лёгкой трапезой! — торжественно объявил привратник, внося в гостиную поднос с пузатым кувшином и наспех нарезанной ветчиной, аромат которой извинял и неровные края, и проплешины, оставленные ножом. — Не извольте гневаться, что хлеб утренний, лавки-то уже закрыты.
— Какой гнев, откуда? И вот ещё, любезный... Нам понадобится вода. Столько, чтобы наполнить эту вазу до краёв.
— Для омовения?
— Э-э-э... да. А к чему такой вопрос?
— Если пить её не будете, можно взять из пруда.
М-да, зачерпнуть куда проще, чем возиться с колодцем.
— Зачем старика гоняешь? Сами бы справились, — буркнул Борг, придвигаясь поближе к столу.
— Старику самое милое дело побегать, сам же видишь, как он счастлив, что вновь оказался нужен.
— Всё-то ты про всех знаешь... А что, к примеру, сейчас хорошо для меня?
Я постарался поймать взгляд карих глаз, но безуспешно.
— Смочить горло и утихомирить желудок, это по первости.
— Согласен. А дальше?
— Сам-то себя спрашивал?
Рыжий наполнил бокал и, пригубив, задумчиво покатал глоток вина во рту.
— Спрашивал. Ответа нет.
— А может быть, и наоборот, слишком много ответов?
Несколько минут мы молчали, но не потому, что нам нечего сказать друг другу. Мы просто не знали, с чего начать.
— Один я бы не вернулся в город, — признался Борг.
— Почему?
— Ты ведь понимаешь, что задание, мне порученное, не предполагало возвращения?
— Честно говоря, нет. Я думал как раз наоборот, что тебя ждут с отчётом.
— Ха! — Великан одним махом осушил бокал наполовину. — Если бы ты видел глаза милорда Ректора, считал бы совсем иначе.
Боги миловали. Хотя новые оттенки изумрудного взгляда я всё же узрел, и они меня удивили.
— От тебя собирались избавиться?
— Не буду утверждать, но... — Рыжий потянулся за ветчиной.
Занятно. Хотя вполне вероятно.
С точки зрения Ксаррона, Борг, отстранённый от хранения тела старшего принца, больше не представляет собой какую-либо особую ценность. Да, он остаётся опытным агентом, и увольнять его окончательно было бы верхом глупости, но, с другой стороны, для Ксо всё могло выглядеть так, будто великан попал под моё тлетворное влияние. Говоря проще, я отнял у кузена игрушку. Взял ненадолго поиграть, а потом вдруг решил оставить себе. И пусть игрушка уже старая, порядком надоевшая, всё равно обидно, ведь в неё было вложено столько заботы и любви, что... последняя успешно превратилась в ненависть.
— Извини.
— Мм...
— Я не должен был тащить тебя с собой.
— Да ладно... Мне всегда внушали, что страх можно преодолевать, только бросаясь в атаку.
— Тебе страшно?
— Ага. — Рыжий отставил бокал в сторону. — Только я боюсь не ректора с его молодцами.
— А чего же тогда?
Карие глаза затравленно затуманились.
— Снова увидеть... Её.
Смешно, но я боюсь того же. И причины наших страхов могут быть удивительно похожи друг на друга.
— Что замолчал? Мудрые советы закончились? — ехидно спросил Борг.
— Мудрые? Нет, их по-прежнему в достатке. Вот полезные как-то не нащупываются.
Великан усмехнулся, укладывая расслабленные руки на подлокотники:
— Знаешь, раньше с тобой было много проще.
— Что проще?
— А всё. Всё на свете. Ты всегда знал ответ, всегда готов был решить, что и как делать, за словом в карман не лез. Тебе легко было верить.
Ещё бы! Словами я сыпал напропалую, сплошь умными и красивыми. Но шли ли они оттуда, откуда должны были идти, или слетали со страниц памяти, хранящих заученные книжные мудрости?
— Лжи всегда легче верить, чем правде.
— Хочешь сказать, ты всё время врал?
— Тогда я считал иначе.
— А теперь?
— Теперь врать стало неинтересно, а правда... Она и так всем известна, и, если будешь повторять её изо дня в день, тебя сочтут сумасшедшим.
Борг криво улыбнулся:
— Грустно, когда юность заканчивается, да?
Конечно, грустно. И ты совершенно прав, великан, потому что сам некогда прошёл через ту же пустыню, что и я. Только потом ты на какое-то время забыл о полосе выжженной земли, окунувшись в очарование чужой юности. Да, пожалуй, именно в этом спасение от скуки возраста: находиться рядом с тем, кто молод. К примеру...
— Доброго вечера. Маркиза, вы посыла...
Услышав знакомый голос, Борг сделал попытку вжаться в кресло, но, к сожалению, габариты его собственного тела не совпадали с размерами творения неизвестного нам мебельщика, и спрятать рыжую шевелюру не удалось, а потому великану пришлось встать навстречу приглашённой гостье и поклониться:
— Доброго.
Мне можно было уходить из комнаты немедленно, потому что здесь и сейчас мир принадлежал лишь двоим, но я всё же задержался достаточно, чтобы услышать:
— Прости, что я ушёл, не попрощавшись.
Потому что уходил, как считал, на верную смерть, и прощание могло только омрачить и без того печальный поворот событий.
— Ты всегда сможешь уйти, если тебе понадобится.
Ни малейшего укора, разве что слабенькая нотка разочарования, мол, как ты мог подумать, что я захотела бы удерживать тебя силой?
— Куда бы я ни уходил, я всё равно буду идти к тебе.
Потому что нет иного пути и нет иного маяка, крохотной звёздочкой разрывающего любые туманы...
Я тихо притворил за собой дверь. Зачем мешать тем, кто и так вынужден сражаться за минуты покоя? К тому же смотреть на влюблённых, встретившихся после разлуки, едва не ставшей вечной... Нет, моих душевных сил на это пока не хватает.
