Школа в Кармартене - страница 111
— Мелодия древняя, а слова-то? «Бесстрашный МакГрегор в минуту собрал станковый свой пулемет»?
— Хорошо, вот тебе древняя, — скрипнув зубами, сказал Фингалл и с яростной сосредоточенностью спел песню, слова которой он выговаривал с заметным трудом, настолько они были допотопны.
— И здесь пищаль, — сказал неумолимый Ллевелис.
— Ну, пищаль — это ж не глобализация всей Европы, — рассудительно сказал Дилан, забыв, что здесь же присутствует Мак Кархи, который как-никак ведет ПВ и «глобализацию всей Европы» может ему при случае припомнить.
После этого Ллевелис вскочил и со сверкающими глазами и раскрасневшимся лицом поклялся, что найдет такую песню, которая относится ко времени действия пьесы. «Восходит ко времени действия пьесы», — осмотрительно поправился он, но и после этого на лицах окружающих не проявилось ничего, кроме глубокого скепсиса.
И вот теперь, чтобы оправдать свою клятву и спасти постановку, Ллевелис напросился в поездку со второкурсниками, у которых гойдельский фольклор шел как отдельный предмет. Гвидион в последний момент тоже присоединился к группе, отправлявшейся на Гебридские острова, потому что он слышал, будто на Гебридских островах так много овец, что под ними не видно земли.
* * *
В лондонском Министерстве разбирали планы уроков преподавателей школы в Кармартене. Контракты также не избежали этой участи. Для этого все разложили на большом, очень длинном столе. Стол обсели сотрудники Министерства, в основном знакомые с проблемой не понаслышке.
Среди папирусов здесь встречались и дощечки, и глиняные таблички, однако языком всех возмутительных цидулек был безупречный английский. Контракт Курои, сына Дайре, содержал пометку, что это нотариально заверенный перевод с архаического древнеирландского. К связке бамбуковых дощечек прицеплен был за шнурок, чтобы не потерялся, весь исписанный панцирь черепахи, — на черепахе было начало текста, а на дощечках — продолжение. Обожженные глиняные таблички были увязаны в стопку и стянуты ремешком из верблюжачьей шкуры. Пергаменты с сургучными печатями выглядели среди всего этого наиболее реалистично. Curriculum vitae Мак Кархи, распечатанный на принтере через 1 интервал на листе формата А4, смотрелись достаточно чужеродно.
— Итак: «Методы прядения нити у мойр, парок и норн в сопоставлении. Устройство прялок», — зычно зачитала Пандора Клатч. — Какая-то Арианрод ведет. Это, видно, рукоделье.
— Не-ет, это не то чтобы совсем уж рукоделье, — живо заблеял лорд Бассет. — Дайте-ка сюда, в эту пачку.
Вот уже час они пытались разложить планы на допустимые и недопустимые.
— У меня астрономия: «Будни крупнейших современных научных обсерваторий».
— Каких? — проницательно спросил Зануцки.
— Н-ну, тут… храм Кецалькоатля, Бруг-на-Бойне…, — пробегая глазами лист, сказал сотрудник.
— …И другие археологические памятники до нашей эры. Так я и думал, — победно сказал Зануцки и протянул руку за листом.
— «Неверие в себя как мощный двигатель прогресса»?
— Сюда.
— Единственный безукоризненно исполненный план — это план по химии. Вот, пожалуйста. «Неорганическая химия. Занятие 19. Свойства металлов».
— Да? — с недоумением отозвался замминистра, безуспешно пытающийся сформировать правую пачку. — Где это вы видели такие свойства металлов: ранимость, замкнутость, застенчивость…? А болтливость?
— Ну… мало ли химических терминов, — пожал плечами Зануцки.
— Обидчивость? Общительность, вплоть до назойливости? Мнительность и склонность к меланхолии? Чутье на фальшь? Тонкое чувство прекрасного?
— Я знаю, что за всем этим стоит! — хлопнул по столу лорд Бассет. — Я навел справки. Не далее как несколько месяцев назад национальная… национал-радикальная?.. партия Уэльса «Красный дракон» слилась с «Белым драконом», который прежде вроде бы был левее. А теперь уж я не знаю, кто из них левее! Вы слышали, с чем они выступили в Палате общин? Они внесли проект, вплотную подводящий к мысли о полном отделении Уэльса от Великобритании… Ну, все это имело вид предложений по возвращению исторических названий и усилению мер по охране памятников, но мы-то с вами понимаем…
— Я уверен, что все такие вещи финансируются из-за рубежа, — твердо сказал замминистра.
— …А вот мы с вами уже пожинаем плоды этого, коллеги! — подхватил Зануцки. — Ведь что мы увидели в этой школе? Несомненную политическую акцию огромного размаха! Это розыгрыш со сложнейшим сценарием, и это означает, что глубинные политические течения уже размыли систему образования и скоро хлынут в другие сферы!
— А что там произошло? — спросил сотрудник, который ничего не знал, потому что он был из Суссекса.
— Перед нами разыграли целую комедию, призванную намекнуть, что мы находимся среди людей с гораздо более древней культурой, со своими обычаями и традициями…, — поморщился Зануцки.
— Валлийскими? — спросил кто-то.
— Да, валлийскими, и еще каждый из них — со своими собственными обычаями и традициями! — уточнил Зануцки. — Розыгрыш был подготовлен настолько тщательно, что даже включал в себя какие-то языки, на которых им якобы удобнее и приятнее говорить, чем на английском! Во все это были вовлечены дети! Нам хотели показать, что мы при всем желании неспособны их инспектировать, что мы просто не доросли до них по росту! И вот эта вот гадкая великанша иллюстрировала именно эту идею!..
— А козлы? — напряженно спросил замминистра.
— А уж на этот вопрос каждый должен ответить себе сам! — резко сказал Зануцки.
