Рыжее братство. Возвращение, или Свободу попугаям! - страница 50
Разбойнику было страшно, очень страшно и, наверное, в первый раз за последние годы ему нужно было не следовать указанной старшим братцем кривой дорожке, а выбирать самому, самому решать: жизнь или смерть, делать странный и страшный выбор. Два клинка прижатые к телу мешали рассуждать, не давали избежать выбора, магева требовала ответа. Времени собраться с мыслями не оставалось. Человек вздохнул настолько глубоко, насколько позволял меч Кейра и выпалил, словно в прорубь бросился:
— А где наша не пропадала, там выживала! В коня, превращай, магева!
— Отлично, приготовься, — я довольно улыбнулась и снова подобрала с травы кисточку и краску.
— Прямо сейчас? — севшим голосом спросил мужик, никак не ожидавший столь поспешного воплощения моего предложения.
— А что откладывать? Пора высиживать! — решительно объявила я.
— Кстати, а как тебя звать, приятель, надо же нам будет жеребцу кличку выдумать!? — вмешался Лакс, нарочито показывая, что ему все нипочем.
— Бурас, — шепнул разбойник, против воли начиная мелко дрожать, когда кисточка, с красной краской приблизилась к его рубашке.
— Хорошее, типично лошачье имя, — одобрила я и взмахнула орудием труда, как дирижер палочкой.
Честно говоря, Лакс зря испугался насчет лягушек, я понятия не имела, как трансформировать человека в земноводное. Вопрос был не в серьезной разнице габаритов или интеллекта между начальным продуктом и конечным результатом, я просто пока не настолько хорошо владела рунной магией, чтобы переделывать живую материю по своей прихоти. Но насчет коня я была почти уверена, по одной простой причине: среди набора рун существовала руна Эвайз, символизирующая движение и лошадь! А если прибавить к ним руну трансформации — Дагаз и Манназ — руну человека, то получалась прекрасная основа для заклинания, так сказать, шаблон-инструкция для неопытного пользователя. Тем паче, что руны эти складывались в весьма гармоничную фигуру, которую мысленно нужно было просто расцветить разными оттенками, чтобы видеть, как одна руна переходит в другую.
Тишина, повисшая на маленьком пятачке, казалась тем более значительной, что вокруг продолжалась лесная жизнь, шорохи, щебет, шелест, вполне мирные и обыденные звуки. А моя кисточка рисовала на человеке волшебные знаки. Краска светилась силой: темная грозовая синь, коричневый и кроваво красный, почему-то с зелеными прожилками. Руны никогда не бывали одного и того же цвета, ведь вмещая в простое сочетание линий бездну значений, призывали разную магию. Думаю, мне никогда не надоест смотреть на них и взывать к волшебству. Сила пела вокруг, во мне, изливаясь через меня в мир, преобразуя его по магевской воле…
Я увлеклась процессом настолько, что перестала волноваться за окончательный результат. Кажется, именно так нам и советуют жить мудрые люди: наслаждайся действием, не зацикливайся на итогах. Дома у меня такое получалось, хоть и не всегда, здесь же удавалось куда чаще, наверное, потому, что процесс был в кайф. Словом, я увлеклась, а когда опомнилась вместо валяющегося на травке Бураса стоял конь. Такой здоровенный, не орловский рысак, а скорее тяжеловоз с крупным массивным костяком, косматая черная грива и хвост топорщились так же буйно, как человеческая борода, даже ноги близ копыт охватывали густые метелки волос, а вот шкура получилось светло-серая в черную крапинку. А ничего себе получился жеребец! На мой взгляд, так и вовсе, Бурас в этом обличье оказался куда симпатичнее прежнего ничтожного человека. Черные глаза коня влажно блестели, бархатные крупные, навыверт ноздри шумно раздувались.
— А он красивый, — в такт моим мыслям задумчиво протянул Фаль, первым нарушив молчание. Сильф покинул Кейра, на плече коего восседал в качестве персонального утешителя, и облетел новую животину, всесторонне изучая ее.
— Ну как, годится? — спросила я телохранителя, втайне гордясь плодами трудов: надо ж такого коня из отребья человеческого сотворить!
— А? Эхгм, ну то есть да, — очнувшись от ступора, кивнул мужчина как-то почти благоговейно. — Добрый конь, но как под седлом пойдем поглядеть надо.
— Погляди, а коль выкобениваться будет, так из жеребца всегда мерина можно сделать, — принялся зубоскалить Лакс.
— Думаю, обойдемся без крайних мер, — примирительно согласилась я, пока нервно задрожавший Бурас не рванул в чащу, спасая мужское достоинство.
Кейр по-хозяйски положил ладонь на холку коня и подтолкнул его к тропинке, конь поначалу робко, а потом с каждым шагом все увереннее затрусил бок о бок с новым хозяином. Оно и правда, на четырех ногах, небось, передвигаться удобнее, чем на паре. Еще Архимед про точки опоры говаривал!
Народ хоть и верил в могущество моего защитного заклинания, однако ж, по вытоптанной Дэлькором тропинке шел осторожно, бдительно высматривая потенциальных родственниц ядовитого цвета пресмыкающейся, умертвившей конягу. Если таковые и имелись, то умели прятаться ничуть не хуже, чем выбирать момент и кусать беззащитных жертв.
Мы благополучно выбрались из недозрелой ежевики, и окружили труп, загораживая его от лошадей взволнованных близостью смерти сородича, один Дэлькор воспринял кончину Листа философски, может быть, не считал прочих ровней себе, а может, веровал в загробную жизнь на привольных лугах. Я до сих пор не была уверена в уровне интеллекта моего жеребца, иногда он вел себя как типичный конь, а подчас выкидывал такое, на что и не каждый человек способен.
— Все-таки лучше закопать, — в последний раз попробовал настоять телохранитель.
