Ксенотанское зерно - страница 86
Съездил за зерном…
Ксенотанским.
Дурак.
Ведь никакого ксенотанского зерна на свете не было.
***
Зерноторговец Вильгельм Миллер рассказал Якобу, что такое "ксенотанское зерно". Если, конечно, не соврал, но зачем ему врать?
Ксенотан — морской порт на маленьком островке. Земель там не пашут и ничего не сеют. Выражение "ксенотанское зерно" давным-давно означает то же самое, что "птичье молоко" или "кнебельские рудники". А его волшебные качества… Никто не знает, кто их придумал, может, кто-то хотел пошутить, может, искренне мечтал о такой пшенице, только продавали ксенотанское зерно исключительно мошенники, глупым парням из дальних деревень…
Якоб закрыл глаза. Зерна нет, в деревню не вернутся — засмеют, сторону в противоборстве короля и дворян он выбрал неправильную, связался с колдуном, да еще и угодил в Шварцвайсский монастырь.
Жизнь окончена. И прожита зря.
В семнадцать лет многие так думают…
***
Якоб погремел цепями, устраиваясь поудобнее, привалился спиной к стене и задремал.
Разбудили его утреннее солнце, заглянувшее в оконце, и непонятный скрежет.
Парень оглянулся. С уличной стороны окна в камеру заглядывал большой черный ворон, очень похожий на того, что был у Подмастерья.
— Ну? — недружелюбно спросил Якоб, — Ты — Бернард? Или сам Подмастерье? Пришел позлорадствовать?
— Кар! — буркнул ворон и продолжил свое занятие: точить клюв о решетку.
— Слушай, если ты не тот и не другой, сделай одолжение: уйди. И без тебя тошно.
— Кар! — ворон ушел. К другому пруту.
— Нет, я имел в виду: уйди совсем.
— Кар! — мол, и не подумаю.
— От тебя все равно никакой пользы, — Якоб усмехнулся: он в камере всего одну ночь и уже разговаривает с воронами. По слухам, это обычно происходит с мышами и где-то год на пятый. На шестой, кажется, мыши начинают отвечать…
Ворон отвечать не думал, разглядывая Якоба черными бусинками глаз. Наклонил голову, посмотрел одним глазом, другим…
— Если ты — Бернард… и если я правильно запомнил твое имя… слетай к Подмастерью. Вдруг он все же не такая сволочь и поможет мне. Ну например, возьмет монастырь штурмом…
Ну да, колдун. Один. Монастырь. Штурмом. Монастырь. Полный охотников за колдунами. Один. Ха. Ха.
— Кар! — ворон, видимо, тоже решил высказать свое возмущение такой идеей.
— Ну или слетай тогда за моими братьями, Иоганном и Фрицем. Вдруг они смогут помочь…
Еще более безнадежная мысль. Даже если братья все бросят и побегут, до завтра, то есть до приезда короля не успеют…
— Кар! — ворон взмахнул крыльям и улетел.
"Ну вот, один собеседник и того спугнули…" За окном протопали подбитые белой сталью сапоги.
Через некоторое время залязгали замки, и в открытую дверь вошел брат Риноцерус:
— Доброе утро. Как дела?
— Да вот с воронами общаюсь.
— С братом Корвусом, что ли? Так он же на севере.
— Да нет, с настоящим, черным. Сидел тут у окна…
— А, этот… Держи.
В руки Якобу брат Риноцерус сунул глиняную миску с похлебкой и ложку.
— Не морщись, — хотя Якоб морщиться не думал, — Мы с братией едим то же самое. Нет у нас отдельных поваров для заключенных… Что сидишь? Ешь.
День проходил медленно. Брат Риноцерус — что это за зверь такой, интересно? — приходил еще два раза, приносил еду и питье. Разговорить заключенного он не пытался, а самому Якобу говорить не хотелось. Ближе к вечеру заглянул отец Тестудос, спросил не желает ли Якоб все-таки рассказать о колдуне, но парню уже было все равно и он отказался из чистого упрямства. Было чувство, что расскажешь, не расскажешь — конец один. Так хоть попортить им настроение напоследок…
Наступил вечер, за ним ночь. Кажется, в ночь перед казнью положено мучится размышлениями, страхами или еще чем-то таким, но Якоб спокойно лег на солому и уснул. Если бы его часто казнили, так он хотя бы знал, насколько это страшно и, может быть, боялся бы. А так — зачем бояться неизвестно чего? Смерти же, как таковой, Якоб не боялся. Было только обидно за глупо прожитую и короткую жизнь.
Ночью его разбудил шум.
Необычный.
Очень необычный.
***
— Отец Тестудос!
Шварцвайсские монахи не теряют самообладание. Однако монах, встретивший отца Тестудоса в коридорах — аббат вышел посмотреть, что там происходит во дворе — был несколько растерян:
— Отец Тестудос!
— Да, брат Мустелинус. Что случилось? Можно подумать, наш монастырь берут штурмом…
— Да!
— Что "да"?
— На нас напали.
— Кто?!
Кто может напасть на Шварцвайсский монастырь?! Королевские войска? Король не станет нападать на своих верных слуг. Противники короля? Грибнйо Король? Мстительные колдуны?
Монах помедлил:
— Вы мне не поверите…
— Кто?!!
— Эльфы. И дракон.
Глава 41
Якоб дернулся и проснулся. Что там за шум на улице? С его места — а ближе подойти не позволяли цепи — из маленького окошка был виден только кусочек ночного темного неба… Темного?
Небо озарилось отблесками огня, как будто монахи решили на ночь глядя развести огромный костер. Или как будто в монастыре запустили фейерверк, который Якоб один раз видел на ярмарке в детстве.
Подтверждая его догадку, раздался треск. Хотя нет. Это не фейерверк, это выстрелы!
Пожар? Якоб дернулся, цепи загремели. Совсем не хотелось, чтобы здесь нашли его обугленный скелет. Стоп, а при чем выстрелы?
— Эльфы! — послышался командирский крик, — Эльфы справа!
А, все понятно. Ему просто снится. Не могут же на монастырь напасть сказочные герои. Тогда огонь, это наверное…
