И аз воздам - страница 463
— И после храма тоже? — пискнули в ответ.
— Прежде чем вести тебя в храм, надо известить меня, — отрезали в ответ, — а пока что до этого дело не дошло и я не уверена, что дойдет. Порядок в этом доме один — никакого блуда я не потерплю ни от кого! Поняла? Марш отсюда и займись своими обязанностями, а я еще с Жеромом поговорю, пусть сделает внушение слугам, если они об этом забыли!
Каблучки пробежали и затихли вдалеке, маменька еще пофыркала в коридоре, порицая нравственность окружающих и я облегченно выдохнула за шкафом, когда воцарилась тишина.
Собравшееся на ужин семейство сильно поредело по мужской части — на этот раз отсутствовал и сам глава семейства, не было Сайреса и Регана с Каролиной, а Мейделин отправилась на очередную встречу «засушенных старых дев», как громогласно объявил всем Герберт, хорошенько отхлебнув из подставленного под руку бокала.
— Каролина плохо себя чувствует, — пояснила Розалия, влетевшая в столовую следом за кем-то из слуг. — Бедная девочка слишком много лежит, вместо того, чтобы двигаться, а это в ее положении приносит больше вреда, чем пользы. Уф, плесни-ка мне, — поманила она пальцем Жерома, — а то я совсем запыхалась! На улице по-летнему жарко, а я еще решила пройтись пешком от самого дома моей дорогой Аделаиды… она, конечно, отговаривала меня, но я уже отпустила экипаж и настояла на своем решении. Прекрасно, — отхлебнула она, сразу зардевшись ярким румянцем, — я чувствую себя просто прекрасно!
— Дорогая, — посмотрел на нее искоса Герберт, — ты не слишком утомилась? Все-таки тебе не восемнадцать…
— Еще чего! — возмутилась почтенная дама, — живо прекрати напоминать мне о возрасте! Я уже давно не считаю нужным помнить, сколько монеток надо втыкать в мой ежегодный сладкий пирог, главное — что я сама чувствую себя на… — она задумалась, хихикнула и снова отпила из бокала, — в общем, я чувствую себя достаточно молодой, чтобы дойти быстрым шагом до своего дома! Даже когда я ходила с Мейделин, то делала это своими ногами до последнего дня. Конечно, она была очень большая, — улыбнулась она воспоминаниям, — и здорово пиналась, не то, что Раймон, но мне это даже нравилось!
— Тогда Мей была более живая, чем сейчас, — поддержал жену Герберт, — я прекрасно помню то время. Только вот танцевать ты тогда перестала очень быстро, а Морган все пытался вытащить тебя в круг, пока не распахнулась накидка! Вот он был поражен увиденным!
— А где, кстати, мой сын? — старушка огляделась, бодро встряхнув кудряшками, — он так и не появился до сих пор? Летиция, ты что-нибудь знаешь, почему он задерживается?
— Госпожа Розалия, Раймон еще с утра уехал с Бейрисом в полк и не обещал рано вернуться, — маменька была явно не в духе от поведения сына и мужа и разговор на эту тему ей не доставлял никакого удовольствия.
— Значит, Берри уже поднялся на ноги? Похвально, весьма похвально, что он решил не следовать советам этого Лейнора, — одобрила бабушка, тыча при этом в бок своего супруга, — а ты, как я вижу, этим недовольна?
— Госпожа Розалия, он же только позавчера…
— Перестань, Летиция, — отмахнулась почтенная дама от набирающей обороты невестки, — он молодой и сильный, нечего валяться в постели целых два дня подряд! На моем веку так поступали только те, кто подписал накануне брачный контракт, — хихикнула она снова, — а все остальные должны подниматься с рассветом и не наращивать бока. Дорогой, — чокнулась она бокалом с Гербертом, — за твое здоровье!
Оскорбленная в лучших материнских чувствах Летиция поспешила поджать губы и не отвечать, зато рядом явственно фыркнула Желлина и ей вторил Нортен.
— Сайрес тоже сказал, что задержится сегодня, — подняла голову от тарелки Алира, — он уехал вместе с ними. Он вчера ходил к Бейрису после ужина и вернулся очень недовольный, а когда я стала расспрашивать его, сказал, что Бейрис идиот и потерял последний ум, когда его ударило балкой по голове. Он еще долго ругался на него, вспоминая его долги и как он обманул его с деньгами последний раз… и как обманул меня, сказал, что больше всего на свете ему хочется выпороть его вожжами на конюшне при всех да так, чтобы запомнил до самой смерти. Еще он сказал, что ради Бейриса он больше и пальцем не пошевелит, пусть тот хоть тонет на его глазах и даже выпил целый бокал роймы, которую он держит только потому, что кто-то привез нам эту бутылку в подарок. А сегодня он поцеловал меня рано утром и сказал, что едет во дворец вместе с отцом и сам не знает, когда вернется.
— Сказал, что и пальцем не пошевелит, пусть хоть тонет? — задумалась над непонятным поведением старшего внука Розалия. — Ругался… страшно ругался-то?
— Очень, — вздохнула Алира, — я раньше не слышала от него таких слов.
— Надеюсь, и не услышишь, — бабуля вдруг повеселела, — и выпороть обещал? Надо бы и мне приложить ему посильнее, раз уж он встал с постели и может даже сидеть в седле! Летиция, — сменила она тон, — почему ты ничего не рассказываешь, как ты поговорила вчера с Берри? Мы не дождались тебя, а ты даже не соизволила зайти ко мне с самого утра. Что ты услышала вчера такого, что надо сегодня сидеть с похоронным видом? Твой сын не пожелал даже говорить с тобой или он по-прежнему отмахнулся от тебя, потребовав денег?
— Он говорил со мной, — нехотя выдавила маменька. — Сперва притворялся, что спит, но я твердо решила дождаться, пока он обратит на меня внимание и сказала, что никуда не уйду. С Раймоном он говорил, а со мной почему-то не хотел.
— Но ты же все равно настояла? — напирала бабуля не хуже БТРа.
