Умирающая Земля [ Умирающая земля. Глаза другого м - страница 111

Кугель втащил неподвижное тело в зал и присел поблизости на скамье, чтобы подумать.

Вскоре неподвижное тело зашевелилось, раскрыло глаза и сделало попытку встать. Обнаружив, что это невозможно, оно стало рассматривать Кугеля вначале удивленно, потом гневно. Изо рта доносились неразборчивые звуки, на которые Кугель ответил уклончивым жестом.

Вскоре он встал, осмотрел веревки на руках и ногах, ленту на рту, сделал все вдвое прочнее и начал осторожно обследовать дом, все время ожидая ловушек, препятствий и потайных люков, которые изобретательный Юкоуну мог установить, чтобы перехитрить и обмануть воров. Особенно он был бдителен при осмотре мастерской Юкоуну, тыкая всюду длинным шестом, но если Юкоуну и установил где-то свои ловушки, Кугель их не обнаружил.

Рассматривая полки в мастерской, Кугель нашел серу, аквастель, раствор зайха и травы, из которых приготовил вязкий желтый эликсир. Втащил вялое тело в мастерскую, влил средство, начал выкрикивать приказания, и, наконец, Юкоуну еще более пожелтел от серы, из его ушей показались пары аквастеля. Кугель тяжело дышал и вспотел от усилий — наконец-то существо с Ахернара выползло из тела. Кугель поймал его в большую каменную ступу, истолок железным пестом, растворил в спирте и купоросе, добавил ароматических веществ и вылил получившуюся слизь в канализацию.

Юкоуну, пришедший в себя, смотрел на Кугеля беспокойно напряженным взглядом. Кугель применил пары раптогена, и Смеющийся Волшебник, закатив глаза, погрузился в состояние апатии.

Кугель сел передохнуть. Возникла проблема: как удержать под контролем Юкоуну, пока он не завершит все приготовления. В конце концов, просмотрев несколько книг, Кугель залепил рот Юкоуну цементирующей мазью, обеспечив ее надежность при помощи несложного заклинания, потом поместил Мага в высокую стеклянную трубу, которую подвесил на цепи в вестибюле.

Завершив это дело, Кугель отошел с довольной улыбкой.

Через некоторое время Юкоуну пришел в себя.

— Ну, Юкоуну, наконец-то все приходит в порядок. Помнишь ли ты, что ты меня заставил делать? Сколько мне пришлось пережить! Я поклялся, что ты об этом пожалеешь! Теперь я начинаю выполнять свою клятву. Я высказался ясно?

Выражение искаженного лица Юкоуну подтвердило это.

Кугель сел с кубком лучшего желтого вина Юкоуну.

— Дальше я поступлю таким образом: я определю сумму трудностей, которые пережил, включая холод, ветры, оскорбления, боль, тяжелые предчувствия, неуверенность, черное отчаяние, ужасы, отвращение и другие нежелательные испытания, не последним из которых была помощь со стороны незабываемого Фиркса. Из полученной суммы я вычту свой первоначальный обман и, может, одно-два достоинства путешествия, и полученный результат и будет необходимым возмездием. К счастью, Юкоуну, ты Смеющийся Маг: в такой ситуации ты найдешь немало забавного, если сможешь отвлечься от личных неудобств. — Кугель бросил на Юкоуну вопросительный взгляд, но полученный ответ нельзя было назвать веселым.

— Последний вопрос, — сказал Кугель. — Подготовил ли ты ловушки, в которых я мог бы быть уничтожен или обезврежен? Мигни один раз — да, два раза — нет.

Юкоуну продолжал презрительно смотреть из трубы.

Кугель вздохнул.

— Вижу, что должен вести себя осторожно.

Захватив с собой вино в большой зал, Кугель принялся знакомиться с коллекцией магических инструментов, предметов, талисманов и редкостей: теперь знакомство было практическим — это все его собственность. Взгляд Юкоуну всюду следовал за ним: в нем было беспокойство, которое немало успокаивало Кугеля.

День проходил за днем, а ловушки Юкоуну, если таковые и существовали, никак себя не обнаруживали, и Кугель, наконец, поверил, что их не существует. За это время он успел ознакомиться с томами и фолиантами Юкоуну, но с обескураживающим результатом. Некоторые книги были написаны на архаических языках, которых он не знал, некоторые — зашифрованным шрифтом или тайной терминологией; в других описывались феномены, выходившие за пределы его понимания; от третьих исходило такое сильное ощущение опасности, что Кугель немедленно захлопнул переплет.

Одну-две книги он сумел понять. Он изучал их с большим усердием, вбивая один за другим слоги в свой мозг, где они сталкивались, сжимались и раздували его виски. Вскоре он смог произносить несколько простейших, самых примитивных заклинаний, которые испробовал на Юкоуну. В частности, Отчаянную Чесотку Люгвилера. Но по большей части он испытывал разочарование от своей врожденной неспособности понять колдовство. Опытные волшебники могут запомнить одновременно три или даже четыре заклинания; для Кугеля запоминание даже простейшего заговора представляло собой труднейшую задачу. Однажды, добиваясь пространственного перемещения подушки, он добился обратного и был переброшен в вестибюль. Раздраженный усмешкой Юкоуну, он вытащил трубу с ним наружу и подвесил на скобки над дверью, на которых висели фонари, освещавшие ночью вход.

Прошел месяц, и Кугель почувствовал себя в доме увереннее. Крестьяне из ближайшей деревни приносили ему продукты, в обмен Кугель оказывал им мелкие услуги, какие мог. Однажды отец Джинсы, девушки, которая услуживала ему в спальне, потерял в глубокой цистерне ценную брошь и нанял Кугеля, чтобы вернуть потерянное. Кугель с готовностью согласился и опустил трубу с Юкоуну в цистерну. Юкоуну указал местонахождение броши, которую потом достали крюком.

Этот эпизод заставил Кугеля задуматься о том, как еще использовать Юкоуну. На Азеномайской ярмарке проводился конкурс уродов. Кугель записал Юкоуну в состав участников конкурса, и хоть ему не удалось получить первой премии, гримасы Юкоуну оказались незабываемы и вызвали множество восторгов и комментариев.