Умирающая Земля [ Умирающая земля. Глаза другого м - страница 18
На закате они вышли из дома и зашагали по болотам. Этарр обращал ее внимание на красоту природы — на реку Скаум, неспешно текущую среди зеленых тростников, на облака, что грелись в тусклых лучах солнца над утесами, на птицу, парящую на широких крыльях над туманными просторами Модавна Мура. Саис старательно пыталась увидеть в этом красоту, но ей, как всегда, не удавалось. Уже то хорошо, что она научилась сдерживать дикий гнев, который вызывал в ней окружающий мир, ее желание убивать ослабело, а лицо стало спокойнее.
Так они брели, думая каждый о своем, осиянные печальным великолепием заката и безмолвным блеском расцветающих звезд.
— Разве звезды не прекрасны? — шептал Этарр из-под своего черного капюшона.
А на Саис закат нагонял тоску, звезды же виделись ей лишь бессмысленным узором крохотных искорок. Она ничего не могла ответить.
— На свете нет никого несчастнее нас, — сокрушалась она.
Этарр не отвечал. Путь продолжался в молчании. Неожиданно он схватил ее за руку и потянул в заросли утесника. Три больших шумных тени рассекли темные небеса.
— Пельграны!
Твари пронеслись над самой головой — их крылья скрежетали, словно держались на ржавых петлях. Саис мельком увидела: жесткое кожистое тело, большой, похожий на топор, клюв, жестокие глаза на сморщенной морде. Она прижалась к Этарру. Пельграны скрылись в лесу.
Этарр хрипло рассмеялся.
— Ты испугалась пельгранов! Вообрази себе, что если бы я снял капюшон, то пельграны шарахнулись бы от меня, как вороны — от пугала.
На следующее утро он опять повел ее в лес. Она нашла деревья, напомнившие ей Эмбелион. Однако домой они вернулись рано, и Этарр занялся своими книгами.
— Я не волшебник, — с сожалением подвел он итог своим занятиям. — Я знаю лишь несколько простейших заклинаний. Но иногда я пользуюсь магией. Сегодня ночью мне без нее не обойтись.
— Сегодня ночью? — рассеянно переспросила Саис.
— Сегодня ночь Черного Шабаша. Я должен отыскать Джаванну.
— Я пойду с тобой, — заявила Саис. — Хочу видеть Черный Шабаш. И посмотреть на Джаванну.
Этарр уверял, что вид и звуки Шабаша ужаснут ее и помутят рассудок. Но Саис настаивала, и, в конце концов, убедила Этарра взять ее с собой. Через два часа после захода солнца они направились в сторону утесов.
Путь лежал через заросли вереска и скальные осыпи во тьме кромешной. Стройная Саис следовала за Этарром, как тень. Они вышли на крутой откос, сквозь черную щель проникли на длинную каменную лестницу, вырубленную в скалах в незапамятные времена; по этой лестнице поднялись на утес. Модавна Мур черным океаном лежал далеко внизу.
Этарр жестом велел Саис молчать. Они крались вдоль скал, следя, что творится под обрывом.
Там был амфитеатр, освещенный двумя большими кострами. В центре возвышался каменный помост. У костров и вокруг помоста раскачивались два десятка фигур, облаченных в серые монашеские рясы. Лица их скрывали капюшоны.
Саис стало холодно. Она взглянула на Этарра.
— Даже в этом есть красота, — прошептал он. — Дикая и причудливая, но способная околдовать разум. — Саис покосилась вниз, уже смутно понимая, о чем речь.
Все больше и больше одетых в рясы фигур раскачивалось у костров. Было непонятно, откуда они появляются. Очевидно, праздник только что начался, и участники его занимали места, готовясь к таинству. Они скакали, смешивались в толпу, сплетая и расплетая объятия. Вскоре послышалось приглушенное пение.
Движения становились все более яростными, фигуры в рясах все теснее толпились у помоста. И вдруг кто-то решился, выпрыгнул на помост и сорвал одеяние. Это оказалась ведьма средних лет, приземистая, широкомордая, полностью нагая. Глаза ее сверкали, в бессмысленном возбуждении она шлепала губами, показывая язык, и мотала черными, жесткими, как хвоя утесника, патлами. В копотном свете пламени она отплясывает во славу похоти, зазывно поглядывая на остальных. Их пение взметнулось диким хором, над головами сгустились и уверенно спикировали вниз темные тени.
Рясы полетели во все стороны. Обнажились стар и млад: огненно-рыжие ведьмы с Кобальтовых гор, лесные колдуны Асколэса, седобородые волшебники из Заброшенных земель с маленькими дьяволицами-суккубами. Разодетый в великолепные шелка принц Датул Омаэт из Кансапара — Города Павших Колонн, что на берегу Мелантинского залива. Чешуйчатое создание с глазами на стебельках — человекоящер из песков Южного Альмери. Неразлучные девушки — сапониды, почти исчезнувшая раса равнин севера… Стройные темноглазые некрофаги из Земли Падающей Стены. Ведьма с мечтательным взором и голубыми кудрями — она обитает, на мысу Печальных Воспоминаний и ночами ждет на берегу тех, кто выходит из моря.
Обнаженная ведьма с отвисшими грудями все кривлялась на помосте, а к ней тянуло руки, извиваясь в сладострастных корчах, одуревшее от похоти сборище, в пляске изображая все извращения и непотребства, какие только могли прийти им на ум.
Бесновались все, кроме одного спокойного гостя, который, не сняв рясы, с удивительной грацией шел сквозь неистовую толпу. Вот он уже на помосте… Ряса соскользнула, и Саис увидела Джаванну в полупрозрачном облегающем платье, собранном у талии, свежую и целомудренную, как брызги утреннего моря. Сверкающие рыжие волосы водопадом спускались на плечи, их завитки парили над высокой грудью. Большие серые глаза ведьмы были скромно опущены, земляничный рот полураскрыт. Она молча озирала толпу. Все орали, тесня друг друга, и Джаванна с обдуманной дразнящей неторопливостью начала двигаться.
