Исчезнувшая стихия (СИ) - страница 222
Деревню я заметил еще издалека, серую, пустую, забытую, всеми кроме диких зверей. Убогие покосившиеся домишки, наполовину ушедшие под землю с дырявымикрышами и гнилыми заборами. Дотронься и они осыпятся едкой пылью. Камень упрямо вел мимо утонувших в зелени улочек к дому старосты. Он выглядел хоть и лучше, чем остальные, но все равно уже успел пропитаться духом разложения, запахом затхлости. Не знаю, что именно: толи тусклые окна, толи практически черная от дождей древесина, толи осыпавшийся местами кирпич, говорил, что ему тоже недолго осталось и скоро он просядет, одряхлеет, сползет вбок, так же как и другие.
Лошадей мы оставили у въезда в деревню, и к дому подходили пешком. Замерли возле калитки, выпуская дремлющую силу, меняя облик, готовясь рвать и убивать.
- Кровью пахнет, - протянул Рик. Я втянул носом воздух, прислушался, всмотрелся в окна.
- Много крови, - высказался один из воинов.
- Только тихо как-то, - я все силился услышать хотя бы шорох.
- Не нравится мне это, - отозвался друг, вслед за мной тихо ступая на прогнившие доски крыльца. В звенящей тишине пронзительно скрипнула дверь, в нос ударил запах готовящейся еды, табака и алкоголя, юркнула под ноги и скрылась в высокой траве огромная черная крыса. И все снова застыло. Мы ворвались в дом, готовые к бою, готовые встретить хоть какое-то сопротивление, но вместо этого увидели кровь, густую, темную. Повсюду.
Веер мелких пятнышек на стене в прихожей, словно кто-то встряхнул руками, длинная яркая полоса на полу, как будто след от влажной тряпки, крупные начавшие уже подсыхать капли около входа в гостиную. Под ногами проскользнула еще одна крыса, заставляя меня очнуться.
Двоих я послал осматривать верхние этажи, еще двоих в гостиную, мы с Риком спустились в подвал, потому что именно оттуда звала меня кровь охотницы.
Я не сумел сдержать рыка, когда увидел каменный мешок и цепи, обрывки ткани на полу, следы крови и около сотни мертвых крыс, над которыми уже жужжали мухи.
Боги, девочка моя, прости. Прости, если сможешь.
Я глубоко вдохнул, чувствуя неприятное жжение в легких. Оказывается, все это время я не дышал. И только осознав, что Дианы тут нет, позволил себе разжать челюсти. Ее вообще не было в доме, а камень привел меня сюда лишь потому, что здесь пролилась ее кровь, но теперь тянул дальше. Седрик прикрыл железную дверь и за ногу выволок оттуда тело мужика, изумленно глядя на торчащий из шеи, словно белый флагшток, позвоночник, я развернулся и кинулся наверх.
- А нам что делать? - крикнул Рик мне в спину, дурея от запаха крови.
- Осмотрите дом и ждите.
- Ты уверен?
- Да! - отозвался я уже с улицы.
Она стояла у самого края поля. Хрупкая фигурка в когда-то черных, а теперь бордовых лохмотьях, тонике руки опущены вдоль тела, голова склонена на бок под почти нереальным углом, по всей спине и ногам мелкие кровоточащие ранки, а вокруг словно туман, только черный, густой, заставляющий дышать через силу. Возле ее ног извивался и корчился от боли бывший советник по военным вопросам. Он что-то выкрикнул ей и она, откинув голову, засмеялась, хрипло, словно прокаркала. И Станис закричал сильнее. Первым порывом было подойти, схватить, прижать к себе упрямую охотницу, но мне пришлось подавить это желание. Это ее месть, ее казнь. Я не должен, не имею права вмешиваться. Единственное, что мне оставалось, наблюдать, как слезает с него лоскутами кожа, слушать, как ломаются его кости, чувствовать, как рвутся его вены. Диана мстила, яростно, страшно, дико. Фея захлебывался криками и давился стонами, а Сид невозмутимо продолжала свое дело. Ее тень была вокруг нее, в ней, на ней и вместе они выдрали Станису крылья, сломали ноги, спеленали его же кожей, словно ребенка, вырыли ему могилу.
- Ты - червь, - услышал я, уже более похожий на ее собственный голос. - И место твое в земле.
- Нет! - крикнул посол.
- Да. Надо было оставить меня в покое Станис. Надо было убираться из Физалии, пока ты мог. А теперь ты останешься здесь навечно. Не находишь в этом иронии? Ты станешь удобрением. Даже в своей смерти будешь служить Илии.
- Нет, нет, нет, нет. Я сделаю все, что скажешь! Все, что захочешь! - надрывался этот убогий, не понимая, что время торгов давно прошло. Что-то тихо ответив, она подняла его в воздух и зашвырнула в яму.
- Сдохни! - донеслись до меня последние злобные слова посла, а потом дергающегося и извивающегося Станиса поглотила земля.
Охотница тут же обессиленно опустилась рядом, слегка шатаясь под порывами несуществующего ветра. Я, было, сделал шаг к ней, но тут же снова остановил себя. Нельзя. Она должна сама меня увидеть, подкрадываться со спины - лишний раз пугать мою девочку, а это последнее, что я собирался делать.
Она поднялась на ноги спустя пять лучей и, обхватив себя руками, не отрывая головы от земли пошла в мою сторону.
- Обсидиана, - тихо позвал я. Она тут же подняла голову и уставилась на меня. Я никогда не забуду этот взгляд. Испуганный, растерянный, обреченный. Оглушительный звон разрезал тишину, я пошатнулся. Это мир сдвинулся со своей оси, это мое сердце разлетелось на тысячу мелких осколков. Я протянул к ней руки. - Маленькая охотница, - она начала оседать на землю. Я рванулся к ней, подхватил, прижал. Спрятал в кольце рук холодное дрожащее тело. - Девочка моя, хорошая моя. Как же ты меня напугала, - она вздрогнула. - Все. Все кончилось. Я больше никому тебя не отдам, никому не позволю к тебе прикоснуться, никому не позволю украсть тебя у меня, слышишь? Моя сильная, моя храбрая девочка, - она подняла ко мне бледное лицо, и провела ледяной ладонью по щеке, всматриваясь в глаза.
