Стремящаяся Ввысь - страница 56
— Ворон, а…
— Промежуточная стадия, неполное возвращение в истинный облик, позволяющее использовать силы моего народа. Тебя это интересовало?
— Ага.
Еще немного молчания.
— Ворон, а…
— Я просто преобразовал боль в силу и втянул ее в себя, а часть распылил в пространство.
— А-а.
Тишина.
— Ворон, а…
— Да, у меня сейчас немного болят ноги, возможно у ребят тоже заболят. Но боль почти не чувствуется. Она примерно такая же, как и у тебя сейчас.
— О-о.
Молчание.
— Ворон, а…
— Айри, спи! — Работодатель повернулся ко мне лицом и прижал к себе.
— А… — Чуть более сильное объятье и я поняла, что не могу сказать ни слова, потому что прижата к теплой, пахнущей корицей и шоколадом груди. — М-м-м.
— Вот и молодец. — Фыркнул голос над ухом. — Спи.
Я устроилась поудобнее и заснула. Часто, что ли, выдается случай поспать в объятиях такого шикарного мужчины?
— Эй, голубки, просыпаться не желаете? — насмешливо гнусавя протянул чей-то голос.
Мы с Вороном вскинулись было, но увидев Шакала, облегченно откинулись обратно.
— А ты, воробушек, зачем будешь? Не видишь, спится хорошо?
— Ну еще бы… В такой позе… — Хмыкнул наемник и присел к костру добавить дров.
Мы с Вороном сначала удивились, потом присмотрелись и захихикали. Поза действительно была что надо: ночью, видно, было холодно, и мы тесно прижались друг к другу, запутавшись в своих же собственных ногах и одеялах. Со стороны мы, наверно, производили впечатление влюбленной парочки после бурной ночи.
— Шакал, а что, мы тебя смущаем? — Отсмеявшись, спросил Ворон.
— Да что я тут не видел…
— Так не мешай спать!!! — на удивление синхронно рявкнули мы и, устроившись поудобнее, снова заснули.
Проснулись мы, правда довольно скоро: Шакал все так же сидел у костра. Я немного посидела, просыпаясь, а встав, развила бурную деятельность.
— Ты чего? — Опешили ребята.
— Собираюсь.
— Куда?
— В путь.
— Мы никуда не едем! — категорично заявил Ворон.
— Не едьте.
Айри, ты, — работодатель сделал ударение на слове "ты", — никуда не едешь.
— Ворон, сколько ты времени из-за меня потерял? Неделю, две? Я какое-то время пропустила мимо себя, и совсем не знаю, сколько мы тут сидим. Но при этом раньше ты летел вперед коня, рычал из-за любой маленькой проволочки. Я ценю, конечно, что ты так за меня волнуешься, но всему надо знать меру! Ты спешишь. Я пока соберу вещи, как раз придет Ирбис и тронемся в путь.
Часа через три мы выехали.
Я честно пыталась скрыть от спутников, каких трудов мне стоило забраться на Стальную. Забинтованные, все еще опухшие ноги еле-еле доставали до стремян, смешно торча в разные стороны. Руки с трудов влезали в узкие перчатки.
Моя понятливая лошадка тихо трусила в хвосте отряда. Аккуратно ставила ноги, стараясь не сильно меня раскачивать. Никогда не думала, что устану от верховой езды! Но, что есть, то есть — я выдохлась почти сразу. От холода заломило кости и стало плохо.
Мы остановились на ночлег в следующей же пещерке.
Ребята были на меня злы за то, что я заставила их поменять уже насиженное гнездышко на полузанесенную снегом пещеру. Но я и разговаривать об этом не хотела. Тем более, что я знала: чем больше я двигаюсь, тем больше у меня сил.
И постепенно, медленно, мы все же продвигались вперед. Постепенно я начала поправляться, все силы уже не уходили на восстановление и начал пополняться резерв. От ощущения магии внутри себя я чуть ли не пела.
Погода ухудшалась, по ущелью, где мы находились с каждым днем все сильнее и сильнее хлестал ветер. Наступало время вьюг. Метель с ревом обрушивалась снова и снова, пытаясь сбросить надоедливых людишек вниз. Но мы держались. Приходилось двигаться только по утрам, когда ветер е не набирал силу. Ближе к вечеру мы забивались в очередную пещерку, укутывались всеми теплыми вещами, которые у нас были и пытались согреться. Костер разводить не было смысла: горящие поленья тут же раскидывало по всей пещере.
Однако медленно, но мы все же двигались. Тише едешь дальше будешь. И однажды крутая горная дорога с ее обрывами, заледенелым снегом, скалами, ветром и опасностями привела нас в маленькую защищенную от ненавистных нам ветров долину с небольшой деревенькой. Это были первые обитатели Киарона, которых мы встретили.
Помимо нечисти, конечно.
Увидеть мирную картину сельской жизни было настолько странно, после пустынных, полных опасностей гор. Тикая деревенька почти пугала своей спокойной размеренной жизнью: дымили домики, играли в снежки дети, до нас доносился веселый детский смех. Какой-то подросток, заметив нас, побежал в дом и вскоре нам навстречу высыпала вся деревня.
Я пробежала глазами по домикам, жавшимся к краю долину, к небольшому леску, к очертаниям гор и улыбнулась. Хоть отоспимся в нормальной постели. Мы молча ехали к толпе, слишком уставшие, чтобы торговаться с селянами. Я рассматривала лица смотревших на нас людей.
Какая-то полная женщина, стоявшая сзади, вдруг охнула и начала пробираться вперед. Стальная остановилась, остановившись на расстоянии нескольких саженей от толпы. Я медленно слезла с лошади, морщась от нахлынувшей боли. Обернулась на толпу, сделала несколько шагов навстречу и остановилась перед женщиной.
— Ну здравствуй. Мама. Не приютишь меня и моих спутников?
— Дуняша!! — ахнула та. — Тебя ж дракон съел!
— Не съел, мама. Я жива.
Дом почти не изменился. В печке все также горел огонь, распространяя живительное тепло. В горшочке все также парилось мясо. В светлице все также стоял ткацкий станок, доставивший мне когда то столько мучений. Только появилась еще пара пристроек для невест братьев. Только выросли сестры. Состарились родители. Только кое-где поблескивали новизной половички. Да белела недавно вырезанная утварь.
