Волк по имени Зайка - страница 104
Колин набросил ей на плечи одеяло.
— Радость моя, у людей не принято ходить голыми.
— Да, вы себе очень усложняете жизнь, — согласилась девушка. — Сатро Шакр, простите, что вводила вас в заблуждение. Я и есть тот лесной дух, который помог Колину. Мы можем принимать облик любого существа- и и Колин спас меня. А я решила отплатить ему за добро. Сатро Шакр!!!
Перед глазами все слишком подозрительно расплывалось. Одна девушка, две, три…
Зая.
Когда Шакр ушел в глубокий обморок, я возмущенно поглядела на Колина.
— Доволен?
Колин фыркнул, но смущенно.
— Я же в обморок не упал.
— Да, но ты сначала увидел меня человеком, и вообще — тебя подготовили. Дай мне, что ли, одежду — и приводи его в чувство?
Колин был полностью согласен.
Платье, извлеченное из сундука, было мне великовато, но я перехватила его пояском и довольно кивнула.
— вот так.
А Колин тем временем похлопывал по щекам Шакра.
— ну же, дружище, приходи в себя, что ты, как благородная трайши…
Шакр пришел. И… высказался.
Я даже заслушалась — что-что, а ругаться старый вояка умел великолепно.
— … что это такое?!
— Я же говорю, — я присела рядом. — Я — лесной дух. Колин вам тогда не лгал.
— Но ты…, заяц!
— Да, и заяц тоже. И что?
Шакр помотал головой.
— Так… это надо переварить. Пойду я…
— С утра поговорим.
Шакр распрощался и ушел, а мы с Колином переглянулись — и он потянул меня в коридор. Я едва успела захватить свой мешочек с порошком.
Мать Колина лежала в покоях Ройла на широкой кровати. Рядом с ней сидела служанка, которая дернулась и подскочила, когда мы вошли.
— Как она?
Опущенные глаза были ответом.
— Выйди, — распорядился Колин. Я же, не теряя времени, подошла к кровати.
М-да…
Если это не конец, то куда еще страшней?
Женщина была истощена до предела, синяки были на лице, на шее… да на всех местах темнели синяки, а то, что было спрятано под легким покрывалом, наверняка выглядело не лучше. И она вся горела, это я чувствовала в ее запахе.
Болезнь гнездилась внутри нее — и без моей помощи она не оправится. Это я поняла сразу, меня хорошо учили. Только вот… боюсь, что и корня жив-травы мало будет.
Она не оборотень. Я бы оправилась от такой болезни, да, мне было бы плохо и больно, но я бы оправилась. А вот она…
Колин не может ее потерять.
Даже не так. Я могу ему помочь. Если я этого не сделаю, я себе никогда не прощу. Я вздохнула.
— Колин, ты поможешь мне?
— Да. Что надо делать?
— Она далеко ушла. Мы бы оправились от такого, но вы… вы — нет. Вы слишком хрупкие.
— Она умрет?
Столько отчаяния в синих глазах Колина я никогда не видела. Почесала кончик носа.
— Я… есть один способ.
— Какой!?
— У тебя есть нож?
— Д-да… зачем?
— И какая-нибудь чашка.
— Тут есть, только она с отваром.
— Давай.
Отвар я, по человеческой традиции, выплеснула за окно, а чашку принялась тщательно вытирать. Сначала простыней, потом подолом платья. Постирается, а мне сейчас она чистой нужна. Воды-то в комнате больной нет, только отвар, который, кстати, воняет смесью снотворного и слабительного. И кой идиот решил сочетать эти компоненты?
Наконец я обнюхала чашку, признала ее достаточно сухой — и вытянула руку.
— Режь.
— Зая?
— Кровь оборотня обладает целительными свойствами. Сейчас нам придется напоить ее…
— Кровью?
— Не совсем.
Я щедро насыпала порошка на дно чашки и зажмурилась.
— Не люблю боль. Режь. Колин, пожалуйста.
— А воды…
— Колин!
Лезвие скользнуло по руке — и кровь закапала в чашку, растворяя порошок.
— Скажи, когда будет половина чашки, ладно?
— Ладно…
Голос у Колина был сдавленным — его это занятие тоже нервировало.
— Все…
Я вздохнула, открыла глаза и принялась зализывать ранку. Вот так.
Не то, чтобы я боялась крови, но когда она течет из тебя, да еще медленно… неприятно как-то.
— Теперь ее надо этим напоить, пока кровь теплая.
Вот теперь растерялся Колин. Я мягко отстранила его и принялась за дело сама. Взяла ложку, приподняла женщине голову и принялась размешивать и вливать ей в рот буквально по капле лекарства. Одну за другой, одну за другой…
Эффекта пока не было, но я знала, что там, внутри, уже оживилась кровь, тело получило силы, которых ему так не хватало и принялось бороться с болезнью…
— У нее нет переломов?
— Вроде как нет.
— С остальным справимся.
— Зай, а ваша кровь…
— Колин, мы не просто так прячемся. Наша кровь — целебная. Не все об этом знают, но уж больно велико искушение держать нас в клетках и доить, как коров.
— Твари!
Я кивнула и продолжила свое дело. Вскоре чашка опустела.
— Давай останемся здесь на ночь, приглядим за ней…
— Я не возражаю. И вообще хочу вас познакомить, как только она очнется.
— Ой…
— Ты боишься? Не надо. Она тебя обязательно полюбит….
— Не сомневаюсь. А что мы будем обо мне говорить?
— Мы сейчас все тщательно продумаем. И… Заюшка, только не обижайся?
— На что?
— Нам придется изменить твое имя.
— Почему?
— Потому что человеческих девушек тоже зовут зайками, кошечками, рыбками и птичками, но — неофициально. Это прозвища, а не основное имя.
— А как имя — не….?
— Прости… Давай мы тебе придумаем красивое имя?
— Придумай!
Мне эта идея даже понравилась.
Оборотень Зайка?
Ее больше нет. Она была слабой, несчастной, считала себя хуже всех, ей изменил жених — в этой жизни все будет иначе. И пусть старое имя останется прозвищем, а звать меня будут иначе. Только как?
