Волк по имени Зайка - страница 62
Мы садимся в углу — и я сползаю на пол и утыкаюсь ей в колени, а старуха гладит меня по волосам и приговаривает что-то утешительное.
На скамью рядом с ней вспрыгивает моя зайка, и Элерия одной рукой гладит ее, а второй — меня и приговаривает что-то ласковое. Проходит не меньше десяти минут, прежде чем у меня получается успокоиться. Зеленые глаза смотрят насмешливо.
— Что, полегче?
— Д-ад…
— Теперь еще нос вытри. Вот так, умница…
— Вы со мной, прямо как с маленьким…
— А ты и не старше моих внуков, — Элерия насмешливо-спокойна.
— А чем вы меня напоили?
— Спиртом, настоянным на хрене, плюс там еще мед и красный перец. Отличная вещь, мертвого на ноги поднимет.
— Если умру — напоите?
Я уже даже могу шутить. Или пытаюсь…
Элерия шуток не принимает, зеленые глаза вмиг становятся серьезными.
— Ройл на это сильно надеется, каждый день молится о твоей смерти. Осознаешь?
— Знаю. Но и не приехать не мог.
— Это правильно. Знаешь, мать твоя, хоть и не стоило б так — была тряпка тряпкой.
— Не надо так…
— А как? Ты учти, не сможешь этого принять — и дальше разбираться не получится. Она у тебя без опоры жить не могла, вот только столб ей гнилой попался. Ройл — мразь последняя…
— Она это поняла, но поздно было.
— Да уж. Ларка дурой не была, но и уберечься у нее не получилось.
— Это я виноват…
И получаю сильный подзатыльник.
— Балбес! Ларка ко мне приезжала, где-то за полгода до смерти. Думаешь, почему я здесь?
А действительно, почему?
— Мне бы дня три побыть, да уехать, а я тут уже шестой день, Ройлу жилы мотаю. А все потому, что пообещала…
— Что?
Элерия прищурилась — и пред Колином словно наяву плывет картина.
Две женщины, одна пожилая, но не утратившая боевого задора, в обожаемом ей зеленом. Вторая — родная и любимая, все бы отдал, чтобы она жива была. Бледная, худая, едва не шатающаяся от ветра, с синяками на запястье, которые ловко прячет под одеждой, но обмануть все равно не получается.
- Лайри Элерия, я прошу меня простить…
- Считай, выпросила. Еще что?
- Вы моего мужа любили, я знаю…
- Гарт мне как сын был.
- И он вас тоже любил. И Колина… Лайри Элерия, ради его памяти!
Женщина сползает на пол, пытается поцеловать руку, украшенную изумрудами. Элерия кое-как возвращает ее на место.
- прекрати сопли распускать. Говори по делу.
- Лайри Элерия, мой муж… я боюсь, что он меня убьет.
- Раньше бояться надо было.
- Да… я чудом вырвалась. Он в отъезде, у него какие-то дела с островитянами…
- И?
- у меня к вам просьба.
- Ну?
- помогите Колину. Прошу вас…
— Интересно, чем?
- Сейчас мальчик у моего кузена, у Филиппа. Но рано или поздно он вернется. Я прошу вас, если меня не станет, расскажите ему обо всем, что здесь происходило. Вы же все видите, шила в мешке не спрячешь…
- Расскажу.
Видела, конечно. Сложно такое утаить от соседей. Только вот и вырвать девчонку из лап мерзавца возможности не было.
Как?
Жену у мужа не отберешь. А что бьет… так это со всеми случается. На себе испытала. С таким к королю в ноги не бросишься, просто не поймет.
- а еще скажите… он уехал, я принялась следить за Ройлом. Все, что я на него нашла, еще найду — все будет в моей шкатулке из белого дерева, в северной башне. Колин знает где.
- Ларка, может, тебе уехать? Денег я тебе дам.
Женщина криво усмехается.
- Лайри Элерия, куда? И… он ведь до Колина доберется. А сын — это моя жизнь. Пока я здесь — Ройл его не тронет. Знаете, сын прозвал его Рылом…
- Знаю. Дура ты…
- Знаю.
Две женщины смотрят друг на друга. Момент абсолютной ясности между ними как вспышка. Элерия поможет.
— Вот такой разговор был. А как Ларка умерла, я подождала с пятнадцать дней — и сюда. При мне тебя впрямую убивать не должны, если только ядом, или несчастный случай подстроить.
— не боитесь?
— Меня Ройл тронуть не должен. Знает, что мои дети, случись что, кишки ему на елке развесят.
— И все же…
— Ты лучше скажи, на что надеялся, когда приехал? Ты ведь ще несовершеннолетний, пока даже не наследник…
Отчего-то я доверял этой женщине.
— Мы с дядей готовились. Если все хорошо, он сейчас должен ехать к королю с прошением о присвоении мне титула, а потом ко мне.
— Это долго?
— Не знаю. Месяц…
— Ага… Значит так. Я тут, еще Карменсы и Авальс с супругой. Оба семейства мне должны, так что до конца месяца мы тут точно побудем. А потом приглашу тебя к себе погостить.
— Лайри Элерия…
— Главное, сам клювом не щелкай, а то никто тебя не спасет…
Я улыбаюсь.
— Обещаю.
— Твоя зверушка? Умная…
— Очень.
— так береги ее, а то Ройл суп прикажет сварить. Из зайца.
— тогда я его точно убью.
Элерия чуть улыбается.
— ты здесь побудь еще минут десять, а потом приходи. И Дайрин, шлюхе этой, не слишком-то доверяй…
— Она с Рылом спит?
— Да. Вы, мужчины, как до сисек доходит, ум теряете, так что смотри за собой, она ж явно на тебя нацелится сейчас…
— Лайри Элерия, если б эти сиськи половина Торадора не видела… а я брезгливый.
— Ишь ты…
Старуха поднимается и уходит, а я остаюсь сидеть на скамейке и гладить зайца. Так-то вот…
Равашар, вожак оборотней
Мы сидели за столом в дико грязной человеческой норе и жадно глотали человеческую пищу.
В жизни не зашли бы сюда, в эту помойку, воняющую всем, чем только можно, но нам надо было узнать о Зае.
Ужасно грязная девица плюхнула перед нами на стол две миски с похлебкой. Воняло это месиво так, что мне почудилось — здесь варят тухлятину. А может, так оно и было.
