Цитадель бога смерти - страница 90

Из следующего холла выход был на лестницу, теперь уже ведущую вверх. С верхней площадки отходило в разных направлениях несколько лестниц. Тирус осторожно погрузился в свой мозг, чтобы выбрать нужный путь. Это доставило ему меньше страданий, чем он ожидал. Эрейзан наблюдал за ним и понял, о чем думает Тирус.

— Мой друг, — сказал Тирус. — Врадуир тоже страдает. Он не был готов к взрыву, как я, и выздоравливает гораздо медленнее, чем я. Но скоро он поправится. Идем, нам сюда.

Вдруг Тирус воскликнул. И для него человеческие радости значили больше, чем доказательства его могущества, как колдуна. Он видит! Как мучительно долго он не знал, вернется ли к нему зрение! И теперь, после него, он уже что-то видит! Он сразу воспрял духом, хотя ситуация была весьма тяжелая.

Тирус повел свой отряд глубоко в цитадель, эту город-крепость, построенную Врадуиром с помощью колдовства на крови беззащитных жертв. Использовал ли он для этого легионы рабов Нидила? Похоже, что нет, а может и да. И теперь некоторые из этих жутких существ охраняют широкие коридоры и комнаты цитадели Бога Смерти.

Тирус не мог бы объяснить, как он выбирал направление. Все обычные способы не годились здесь, в смертельном холоде и смертельной опасности. Искусство, которое он применял, нельзя было сравнить с искусством выслеживания дичи или ориентирования по звездам и солнцу. Его знание само приходило к нему из таинственных высот или глубин, куда оно было помещено с помощью его учителя, мастера-колдуна Врадуира. Теперь Врадуир был для него путеводной звездой, на которую он фокусировал свои чувства, которая притягивала его. И Врадуир был в черном сердце цитадели, куда Тирус неуклонно вел свой отряд.

По пути они встретили несколько творений Врадуира: демонов, иллюзий, отвратительных тварей, созданных им на Камате. Джателла разрубила одного из демонов мечом Тируса. Обаж убил какое-то волкоподобное существо. А однажды они по команде Тируса спрятались в тень и широко раскрытыми глазами смотрели, как воин-скелет проходит мимо их убежища. Он не обратил внимания на пар их дыхания, на мокрые следы, оставленные ими на полу. Но Тирус ждал, полный страха и недоверия. Он боялся черной молнии, которая может вырваться из его костлявой руки. Однако, этот призрак не ударил. Погруженный в мысли, которых простые смертные понять не могли, он прошел мимо них по коридору. Бронзовые пластинки доспехов сбились в разные стороны и в просветах между ними виднелись ребра грудной клетки, где много лет гнили, превращаясь в прах, легкие и сердце. На безглазом черепе был нахлобучен шлем, который был в моде в тех странах, имена которых уже давно потеряны. На кожаных сапогах, которые давно превратились в лохмотья, болтались шпоры. Жуткий, как привидение, воин свернул за угол и скрылся. Четверо в темноте ждали, затаив дыхание, пока не обрели уверенность, что скелет не вернется, и после этого они продолжили свой путь к сердцу цитадели.

Искусство магии Тируса все усиливалось и усиливалось. Тирус уже мог полагаться на него. На север! На север, куда они стремились с самого начала своей погони. К северу, туда, где кончается всякая жизнь, в сердце цитадели, к их злейшему врагу, врагу всего мира.

Они прошли через большую арку и замерли в напряжении. Джателла и Обаж схватились за мечи, а Эрейзан прижался к стене справа от Тируса. Не иллюзия, не демон, не скелет-воин — человек стоял в комнате!

— Стойте! Все! Стойте спокойно, а то я проткну кинжалом горло любого из вас!

Это был Одноухий. Он стоял у другого кристаллического куба в позе хищника с жадным огнем в глазах. На его поясе висело множество ножей один его собственный, а остальные его товарищей бандитов и, возможно, солдат королевы. Он в одной руке держал кинжал, а в другой — меч.

— Это меч сэра Микита, — закричал Обаж. — Если он убил его…

— Назад! — предупредил Одноухий.

— Нас четверо, а ты один, — угрожающе сказала Джателла. Она взялась двумя руками за рукоятку своего меча.

— Королева, нас много! За честь Куреда! — Обаж рванулся вперед.

— Назад! Таких, как ты, сэр, я могу уложить несколько. А вы, королева, то держитесь подальше, а то я попорчу вам ваши прелестные глазки.

— Он не будет шутить, — сказал Тирус. — Он очень искусно обращается с ножом. Он может броском прикончить любого, прежде, чем он сможет приблизиться к нему на расстояние удара меча. Делайте так, как он говорит.

— Правильно, объясни им, колдун, — сказал Одноухий менее кровожадно. — Я вовсе не хочу убивать вас, если вы оставите меня в покое. Один Роф желает выполнить волю нового хозяина и представить вас ему. А я уже нашел награду сам.

Было ясно, что Одноухий выдержал жестокую битву. Он был в нескольких местах ранен, а его и без того грязная одежда была забрызгана кровью, собственной и вражеской.

— Сколько моих людей ты убил? — спросила Джателла, но не сделала ни шага вперед к этому, покрытому кровью, человеку. Она подчинилась приказу Тируса.

— Я не считал, — сказал Одноухий, ухмыльнувшись. — Стойте там. Это мое!.. — Он повернулся к тому, что было у него за спиной.

Пока он стоял на месте, он не позволял смотреть на то, что закрывал. Теперь они увидели другой куб, чуть поменьше, чем тот, в котором находился певец. Когда Одноухий отошел от куба, Тирус зажмурился от яркого света, а все остальные ахнули в изумлении.

Тирус напрягся и сквозь жгучие слезы рассмотрел содержимое куба. Это было золото, изумруды и бриллианты — ошеломляющие по своей чистоте и качеству.

— Корона Гетании! — закричала Джателла. — Украдена из замка в Серса-Орнайле!