Воинство - страница 37
Посланник Богини полностью согласился со старым пауком, заметив, правда, что сейчас перед ними стоят несколько другие проблемы, а по его приказу бутылки с яхты мистера Ричардса уже выкинули в море. И Найл рассказал Дравигу об увиденном на острове.
В паучьей душе боролись два чувства: необходимость лично ступить на берег острова, где погибли сородичи, чтобы попытаться докопаться до истинных причин случившегося, и страх перед водной преградой. Дравиг пытался найти себе оправдание: в их городе никаких ритуальных паучьих залов не существует и никаких ритуалов с захоронением в воду не проводится.
Наоборот, Дравиг считал захоронение пауков в воде несколько странным: в местах, откуда пришли Найл с Дравигом, подобное бы даже не пришло никому в голову. Но в каждой местности свои традиции. С другой стороны, на судах флотилии было больше всего пауков из города Найла и Дравига.
Старый паук колебался. Уж очень ему не хотелось садиться в шлюпку.
По всей вероятности, Рикки, также прилетевший к судам флотилии и вначале отправившийся на судно, где плыл диспетчер, оставался в ментальном контакте с Посланником Богини и смог подслушать разговор Найла и Дравига. Внезапно оказавшись рядом, он пристыдил старого паука, напомнив о чувстве долга перед погибшими. Дравиг все равно колебался и Посланник Богини его прекрасно понимал. На его месте он, пожалуй, действовал бы точно также. Зачем рисковать жизнью (а ведь это риск: от страха гигантские пауки вполне могут свалиться в воду и погибнуть) ради отдания почестей (причем тех, которые не принято отдавать в городе, где живет Дравиг) паукам, которых Дравиг и его подчиненные ни разу не видели?
Затем, быстро воздвигнув ментальный барьер, Найл задумался о другом. А почему Рикки так настаивает на присутствии гигантских пауков на ритуале?
Насколько знал Найл, Рикки всегда относился к гигантским восьмилапым с некоторым презрением. Что он так беспокоится об усопших, которых никогда не видел? Что на этот раз задумал этот малыш? Или в очередной раз желает посмеяться над Дравигом и его подчиненными, показав им свое превосходство? Хочет таким образом заставить их покориться свой воле? У пауков ведь принято признавать сильнейшего. А Рикки-то, похоже, превосходит гигантских пауков во всем, кроме физической силы.
Но узнать истинные цели Рикки, всегда умело их скрывавшего, не представлялось возможным. Найл понял, что придется все-таки нескольким паукам из его города переправляться на остров.
Посланник Богини снял ментальный барьер, защищающий его мысли от тех, с кем он не хотел ими делиться, и поинтересовался у Рикки, не починил ли паук-диспетчер ментальный усилитель.
—Пока нет, — ответил Рикки, добавив, то он велел и диспетчеру, и лекарям, и Дориным фрейлинам готовиться к переправе.
—А разве пауков из ваших городов будет недостаточно? — робко поинтересовался Дравиг.
—Ты— старший в отряде среди восьмилапых! — напомнил Рикки и тут же добавил: — Гигантских восьмилапых.
Найл с трудом сдержал смех. Рикки в очередной раз подчеркивал, что не намерен никому подчиняться.
—Хорошо, мы сейчас поднимемся на палубу, — сказал Дравиг.
—Я думаю, что всем паукам нет необходимости переправляться на остров, — вставил Найл, думая в первую очередь о себе и других людях: ведь весь груз переправы ляжет на них.
Рикки согласился, заявив, что на остров следует отправиться фрейлинам, лекарям, диспетчеру, Дравигу и трем его приближенным. Этого будет достаточно.
Когда Найл в сопровождении Дравига и других пауков, путешествовавших на его судне, поднялись на палубу, там уже все было готово для спуска их в шлюпки. Найл планировал делать это на веревках — подобно тому, как пьяных восьмилапых опускали в воду.
На палубе также стояли Салли и Раиса, оживленно болтая. Судя по их виду, они больше не выясняли отношений, наоборот, подружились.
«Одной проблемой меньше», — подумал Посланник Богини. Ему еще только не хватало разнимать дерущихся из-за него женщин.
Они выразили желание сплавать на остров. Райса сообщила, что попробовала еды древних людей, которой ее угостила Салли, и пища ей очень понравилась. Но Найлу в эти минуты было не до женских радостей.
У Дравига и его подчиненных, готовящихся к переправе, уже дрожали лапы. Найл постарался внушить им спокойствие, но не тут-то было. Старый паук послушно дал надеть на себя веревочную петлю, затем послал ментальный импульс Посланнику Богини с просьбой первым спуститься в шлюпку, чтобы там уже принять Дравига. Старый паук, естественно, рассчитывал плыть в одной шлюпке с Посланником Богини. Найл слетел вниз по веревочной лестнице, которые так и висели, спрыгнул в шлюпку, а потом помог устроиться в ней Дравигу. От дрожи паука лодка раскачивалась на водной глади. Найл тут же велел гужевым быстро грести к берегу, что они и сделали. Сам он непрерывно посылал Дравигу волны спокойствия, убеждая, что в переправе нет ничего страшного.
Отплывая от судов флотилии, Найл видел, как отчаливают и другие шлюпки. Пауки из северных городов вели себя более достойно, но поскольку они находились в одном паучьем поле с Дравигом и другими пауками из города Найла, страх им тоже передавался.
Найл молился Великой Богине Дельты о том, чтобы никто из восьмилапых не выпал из шлюпки в воду и их группа успешно добралась до берега. То ли Богиня услышала его молитвы, то ли пауков крепко привязали веревками к рейкам, то ли гужевые постарались побыстрее догрести до берега, но путешествие прошло успешно и никто не свалился в воду и ни одна шлюпка не перевернулась.
