На страже мира (ЛП) - страница 65

Я сползла на пол.

— Чудовище?

Маленькая собачка вылетела из-под кровати и прыгнула на меня, облизывая лицо. Я обняла ее.

— Кто у нас хорошая собачка? Чудовище — хорошая собачка!

Хоть Чудовище меня любила. Что бы я ни сделала, Чудовище считала меня лучшей хозяйкой во вселенной. К сожалению, я не могла оставаться в спальне и играть с ней целый день.

Я встала, почистила зубы, приняла душ, и оделась в наряд хранительницы, дополненный синим балахоном, делая это на автопилоте. Сон помог моему телу, но не мне. Я чувствовала себя измученной, эмоционально и морально выжатой.

— Большой зал, пожалуйста.

На экране появилось изображение большого зала. Военный священник и шаман сидели на полу на расстоянии пятнадцати футов друг от друга. Они разговаривали. Их мимика не казалась враждебной. Тела троих вампиров были помещены в стазисные камеры, которые выглядели совсем как гробы и породили много земных легенд о вампирах. Тело Руаха было завернуто в несколько слоев ткани с ритуальными рунами.

Я спустилась вниз по лестнице. Оба религиозных представителя решили отправить трупы за пределы планеты. Шаман Руга хотел похоронить Руаха рядом с семьей. Одалон написал обращение к дому Миир. Он зачитал его мне, пока мы шли через сад, а платформа с мертвыми следовала за нами.

— С большим сожалением должен сообщить вам, что лорд Бенегер и рыцари Уриэль и Корсард пали жертвами Туран Адина, атаковав его, когда он вошел в обеденный зал во время ужина.

— Как трусы, — добавил Руга слева от меня.

Пали жертвами?

Вампиры считали себя хищниками, а не добычей. Это было жестокое оскорбление.

— Совершенно верно, — улыбнулся Одалон, обнажив клыки. — Их противостояние длилось лишь несколько вдохов, и, несмотря на наши самые героические усилия, их невозможно было спасти.

Мне так хотелось рассмеяться, что пришлось зажать рот рукой, чтобы не прыснуть.

— Даже вмешательство мечника отрокаров не смогло ничего изменить, потому что они были мертвы через несколько мгновений после своей злосчастной атаки.

Я взглянула на Ругу.

Шаман пожал плечами.

— Это не мое сообщение.

Одалон усмехнулся.

— Я исполнил обряд отпущения грехов и прохождения сквозь завесу, а также бдел положенные часы. Могу только надеяться, что годы моего служения Пресвятому мыслью и делом, а также моя кровь и кровь моих врагов, пролитая на плодородных полях сражений во имя Святой Анократии достаточны, чтобы проводить души ваших рыцарей в рай. Прилагаю запись происшествия с лордом Бенегером.

Я усмехнулась.

— Так насколько горячо вы молили Пресвятого позволить им войти в рай?

— Лишь настолько, чтобы успокоить совесть, — улыбнулся Одалон. — Что скажете?

— Это самое любезное «Вот-ваши-опозоренные-мертвецы-проваливайте-и-не-возвращайтесь» письмо, которое я когда-либо читала, — сказала я ему.

— Я помог его составить, — сказал Руга.

Я почувствовала на себе чей-то взгляд. Слева от нас на балконе стоял Туран Адин. Когда я создавала покои, я убедилась, что все они выходят в сад, но прыжок с балкона приведет в разные его части. Поскольку Туран Адин заставил всех сходить с ума одним своим присутствием, его балкон выходил в сторону посадочного поля. На нем была броня и накидка. Капюшон был надет, но он смотрел на нас.

Руга тихо зарычал. Одалон взглянул на Туран Адина, и на мгновение у вампира и отрокара были одинаковые выражения лиц.

— Это существо тревожит меня, — сказал Руга.

— Ты в этом не одинок, — сказал Одалон.

— Из-за того, как он убивает? — предположила я.

— Нет, — скривился Руга. — Потому что он в отчаянии.

— Мы все в отчаянии, — согласился Одалон. — Никто не хочет возвращаться на Нексус.

— Да, мы в отчаянии, но у нас все еще есть надежда, что этот конфликт закончится.

— Верно, — сказал Одалон. — Там тьма.

Я уставилась на него.

— Истинный духовный наставник — это больше, чем священник, — сказал Одалон. — Мы являемся связующим звеном между человеческим и святым. Мы посвящаем себя служению, которое включает в себя не только духовные, но и эмоциональные потребности нашей общины. Мы были избраны и приставлены к нашему занятию благодаря способности к эмпатии.

— В этом мы похожи, — сказал Руга. — Мы пытаемся заглянуть в душу человека и исцелить изношенные части.

Это объясняло, почему они нашли общий язык. Помести двух эмпатов в одно помещение на несколько часов, и, рано или поздно, они закономерно попытаются пообщаться в попытке понять, что чувствует другой.

— Когда я заглядываю в его душу, — сказал Руга, глядя на Туран Адина через плечо, — я вижу конфликт.

— Отчаяние является катализатором, который заставляет нас действовать, — заявил Одалон. — Оно вызывает последние резервы, которыми мы располагаем, в попытке оградить нас от опасности. Именно поэтому мы здесь на этом саммите. Мы так отчаялись, что готовы вести переговоры с заклятыми врагами. Оно подталкивает нас к тем пределам, которых мы обычно не можем достичь.

— Отчаяние — это огонь, — добавил Руга. — Он горит ярко, но должен иметь дымоход, выход.

— Дымоход? — Одалон свел брови.

Шаман закатил глаза.

— Хорошо. Отчаяние, которое демонстрирует это существо, по сути, является пролонгированным состоянием реакции «борись или беги». Выброс адреналина при реакции борись или беги — это ответ на фактическое проявление опасности, отчаяние же — результат предполагаемой будущей опасности. Оно насыщает организм, заставляя его активно искать пути спасения до появления опасности, что выражается в сложном каскаде гормональных взаимодействий. Вы получаете высокую скорость обмена веществ, целый ряд желез функционирует с повышенной производительностью, появляются навязчивые мысли и так далее.