Бестиарий спального района - страница 42
Что-то мутное, вязкое, неимоверно скучное всплыло в памяти. Портрет. Мужик в парике.
— Так, — сказал Славик уклончиво.
— Так? — Ангелина Яковлевна укоризненно посмотрела ему в глаза. — А вот скажи, дружок, зачем ты Галине насвинячил? Зачем ей твой ребенок? Она ведь на аборт не согласна. И молодец, кстати. Только поднимать твоего, Черепанов, да-да, твоего ребенка — ей одной!
— А это не ваше дело, Ангелина Яковлевна, — выдавил Славик, не глядя на собеседницу.
— Ошибаешься, голубчик. И мое тоже. Имею право, а уж на каком основании — о том отчитываться перед тобой не стану. Тебе же вот что скажу. Галина мне никто, и мать ее, Алла Валентиновна, тоже. Соседки по дому. Более того, мне вообще людей не жалко. Но должен быть по-ря-док! И спра-вед-ли-вость! Так-то, Черепанов. Справедливость и порядок. Галина, что и говори, дура. Как можно было такому, прости меня, олуху поверить? Вот в глупости она и виновата. И Алла, мать ее, виновата — что дуру воспитала, что недосмотрела. Такова их вина. Но не больше. Чтобы им всю жизнь покалечило — это несправедливо. Ты меня слушаешь, Черепанов?
Славик осторожно кивнул. Михалыч при этом покачнулся на стуле и чуть не упал.
— Да держи же ты его! — раздраженно прикрикнула Ангелина. — Теперь о порядке. Вот ты! Ты, Черепанов! Я всех своих учеников помню, и тебя помню, учился ты плохо, ленив был, но особенной подлости я в тебе не замечала. А теперь ты кем стал? Я тебе скажу: кукухом. Да-да, кукухом. Подбросил — и бежать.
— Наше дело не рожать… — пробормотал Славик.
— Чтобы я больше не слышала этой чепухи! — оборвала его женщина. — Ты Галине детеныша подбросил, и трава не расти! И другим будешь так же подбрасывать! У-у, живучая ваша порода, кукушачья! Ничем не вытравишь!
Она подняла сжатые в кулаки руки, потрясла ими.
— Да я… — промямлил Славик, — я и не думал… Чего вы…
— Все вы такие! Все вы не думаете! Пока вас самих не трахнут да не оставят с неподъемным грузом!
— Да как это «трахнут»? — удивился Славик. — Я же…
— Найдутся охотники, — усмехнулась в ответ Ангелина. — Уж не сомневайся. Ну и скажи мне, Черепанов, хорошо бы тебе было в таком случае? В глаза мне смотри! В глаза!
Славик снова почувствовал себя пятиклассником. Мучительно покраснев, он промычал:
— Н-нет.
— То-то же! — кивнула учительница. — Потому что непорядок, когда ответственность за вину не падает на виновного. Непорядок, когда виноваты трое или даже целый класс, а наказаны все, кроме одного. — Она посмотрела на кулем сидящего на стуле Михалыча и уточнила: — Кроме двоих. Ладно, посмотрим…
— Ангелина Яковлевна! — проникновенно сказал Славик, прижимая руку к сердцу. — Чего вы хотите? Чтобы они, — он мотнул головой, — меня в тюрьму посадили? За изнасилование?
— Дурак, — вздохнула ясновидящая. — Перед тобой выбор. Ну, насколько я понимаю, жениться ты не хочешь…
— Нет! — в ужасе крикнул Славик.
— Я так и думала, — произнесла Ангелина. — Не могу настаивать… Следовательно, выбор перед тобой следующий. Либо ты будешь по-человечески работать и материально помогать Галине. До совершеннолетия ребенка. Которого ты признаешь своим и с которым… не знаю, хоть в футбол ваш дурацкий гоняй раз в неделю. Ну, конечно, если Галину кто-нибудь замуж возьмет, ты свободен… Да, работу найти я тебе помогу. Но уж и следить стану! Либо…
— Что «либо»? — тусклым голосом спросил Славик.
Попал, стучало в голове. Попал, попал, попал! До совершеннолетия… Это сколько — шестнадцать? Восемнадцать? Или сейчас в четырнадцать паспорт дают? Блин, все равно полжизни…
— Либо я и тебя, и твоего знакомого прокляну.
— А вдруг я… — начал было он.
— Даже не думай, — резко сказала Ангелина. — Ты меня ни сейчас не обманешь, ни после. Сейчас скажешь «да» — я увижу, если соврешь. И проклятие вступит в силу. Завтра придешь ко мне, помогу с работой, но помни: коли врать начнешь — пеняй на себя, Черепанов. Проклятие будет висеть над тобой и придет в действие немедленно.
Славик вдруг осмелел, даже сам себе удивился. От отчаяния, наверное, отвага появилась.
— Да что вы чушь несете? — воскликнул он. — Какие проклятия? Вы же современная женщина, Ангелина Яковлевна! Всю жизнь детей учили!
Она усмехнулась:
— Не всю, — и поторопила: — Время идет, решай. Да или нет?
— Что хоть за проклятие-то? — капризно спросил Славик. — Должен же я… как это… во, сделать, блин, осознанный выбор! Хотя и не верю в эту лабуду…
— Ну, проклятие-то — по результатам — простое. Электричество помнишь? Анионы, катионы?
Славик пожал плечами. Слова он помнил, а подробностей — никаких.
— Троечник… Смотри, Черепанов. Потоки частиц. Положительные, со знаком плюс. Отрицательные, со знаком минус. Человеческая жизнь похожа на череду таких вот потоков. Только анионы и катионы всегда текут встречными курсами, сколько одних, столько и других. У человека тоже так бывает. А бывает, что больше плюса или больше минуса. У тебя, например, пока сплошной плюс. Ты счастливчик.
— У меня?! Шутите?!
— А ты недоволен жизнью? В тюрьме не сидел, в армии не служил, родители живы-здоровы, девушки дают. Живешь в свое удовольствие. В Турцию можешь себе позволить. Ярко выраженный плюс.
Возразить было нечего. Если так посмотреть, то и правда…
— Так вот, я переключу твой поток на минус. И с этих пор судьба станет открывать перед тобой только невыгодные варианты. Пойдут неприятности. Точнее, ты сам будешь на них нарываться. Представь себе: перед тобой две дороги, на одной лежит один рубль, на другой сто. Ты всегда будешь сворачивать туда, где рубль — один. И даже хуже: на каждой такой дороге этот несчастный рубль обойдется тебе долгом в сотню. Понимаешь?
