Бестиарий спального района - страница 63
— Что? — хрипло выдохнул Павел.
— Не беспокойся. Они ушли достойно.
«Сумасшедший, — решил Павел. — Или мошенник… что-то ему от меня надо… вот только что? Эх, голова… соображать мешает… Ну да, медиум, гипнотизер, из этой братии. Еще мне не хватало. И чего я к нему подсел? Или это он ко мне? Все путается…»
— Тебе нечего опасаться, — говорил тем временем мужик. Не гладко говорил — запинался, останавливался, перескакивал с одного на другое, подыскивал слова. Может, и правда у него в голове тоже непорядок… гудит… — Тебе нечего опасаться. Я всего лишь хочу понять, как тебе тут живется. Что я потерял, что ты обрел. Что потеряла моя женщина… солнце… Знаешь, об этом… о ней… не люб лю ни с кем, а с тобой можно, потому что ты — это я. Я воин, но воином должен был стать ты. Проклятье, не могу выразить! Мне бы только несколько слов с тобой… недолго, до тысячи не досчитать… потом уйду навсегда…
Господи, подумал Павел.
— Понял тебя, — с трудом произнес он. — Пойдем-ка… брат… ко мне в кабинет, там и обсудим.
Белобрысый вскинул голову, улыбнулся, явно преодолевая себя, но — хорошо улыбнулся, тепло и сказал:
— Я знал, что ты поймешь.
В коридоре опять прозвучало Алкино взвинченное:
— Палвикч!
Павел только махнул рукой.
— Заходи, — сказал он странному гостю. — Садись. Говори.
«Да, пусть посидит. Пусть говорит. Лучше, чтобы чувствовал себя в безопасности. Выжду немного, — прикидывал Павел, — отлучусь на минутку и ментов вызову. А они уж пускай и разбираются — псих это, или аферист какой-нибудь, или не знаю кто».
— Мое имя Радомир, — начал белобрысый. — А твое имя я не разобрал.
— Павел Викторович, — пробормотал директор.
Гость кивнул.
— Теперь слушай.
И он принялся рассказывать совершенно дикую и нелепую историю — смесь слащавой детской сказки с шизофреническим ужастиком.
Одно плохо: Павел то и дело обнаруживал в этом бреде картинки из своего заветного сна.
Телепат не иначе. Опасный человек с дурацким именем и теплой улыбкой. И еще шрам на щеке… Это что-то важное, но в голове звенит и звенит, ну никак не сосредоточиться…
— Погоди, — сказал Павел. — В туалет схожу.
Он выскочил в коридор, быстро добрался до своей персональной кабинки, заперся, достал сотовый, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. В голове немного прояснилось.
«Шрам… Ну конечно же! Я же, — ликуя, сообразил Павел, — видел этого мужика! Точно, пару месяцев назад. Только шрам и запомнился. Тогда тоже с башкой что-то случилось, испугался даже, обследоваться хотел, да так и не собрался».
А кстати, в тот самый день из соседнего дома ребенка украли, а вместо него другого подбросили. До сих пор милиция никаких следов не нашла. Баба там какая-то фигурировала, так она будто сквозь землю провалилась, а про мужика вроде бы никто ничего…
Стоп! А что этот… Радомир-то… ну и имечко… что он молол-то? Его у родителей забрали, куда-то отнесли, а Павла, наоборот, принесли… А Павел-то, между прочим, действительно подкидыш…
Ой-ой-ой.
Павел набрал номер районного ОВД и коротко поговорил с дежурным.
Затем вернулся в кабинет и сказал белобрысому:
— Извини. Ну, теперь продолжай.
— Лучше ты, — попросил Радомир. — Главное я уже сказал, а время на исходе. Поэтому лучше ты. Расскажи о своей жизни, хотя бы коротко.
Что ж, подумал Павел, и то дело — теперь ведь надо время потянуть. И начал неторопливо, основательно рассказывать.
7
Полная луна докатилась по небу до того самого места, на которое указывал Радомир. Пора уходить.
Милена справилась с подступившими слезами. «Не тревожься, — сказал он на прощание, — в крайнем случае встретимся дома».
Но предчувствие говорило о другом. Плохое было предчувствие.
В лесу, в который уже раз, что-то сдавленно ухнуло, словно подтверждая: пропал твой воин.
«Бросил меня, — подумала Милена с внезапным ожесточением. — Выяснить ему что-то захотелось. Поговорить с незнакомым, чужим человеком. И — конец. Ради блажи, ради каприза рискнул — и проиграл. А я теперь — одна. Бросил».
Ах, воин…
Что же делать, о Небо и Лес?
А что делать? — одернула она себя. Яснее ясного, что делать. Сейчас — не ныть, возвращаться в Лес. Ребенка, как положено, передать Мудрейшим. Потом — ждать до утра. А на рассвете — снова к Двери, и через нее, и искать. И будь что будет.
Жизнь разрушается, отчетливо увидела Милена.
Она добралась до Двери и прошла через нее без приключений. Два силуэта выскользнули из-за деревьев. Стражи Леса.
— Старцы отчего-то встревожены, — сообщил Воля. — Златослав приказал встречать вас здесь.
— А где Радомир? — спросил Яр.
— Не знаю, — мрачно ответила Милена. — Идемте.
Лица Стражей вытянулись, но вопросов не последовало. Порядок тверд: в подобных случаях первыми спрашивают Мудрейшие.
Вот и их шатер. Милена взяла ребенка на руки, ступила внутрь.
Все трое здесь. Все трое смотрят на нее, и лица всех троих печальны.
— Радомир? — тихо спросил Златослав.
Милена отрицательно качнула головой и протянула мальчика старцам.
— Что ж, — сказал Честирад, принимая младенца, — поступим по Закону. Сперва осмотрим дитя, затем передадим его новым родителям, а уж после ты, Милена, поведаешь нам…
Осматривали тщательно, изъянов не обнаружили.
— Ты неизменно на высоте, — проговорил Судибор.
Двое других согласно наклонили головы.
— Пойдешь с нами к Ивору и Квете? — спросил Златослав.
