Зимний мир [ Зимний мир. Книга Брандеры. Книга Жан - страница 112
Ороарк приказал солдатам в синей униформе встать на охрану входа в холл. Затем он повернулся к портье:
— Мы хотим переговорить с Первым Купцом.
Портье пошел в огромную комнату через холл. Сэм Тремо, теперь носящий красно-золотую униформу Первого Купца Гильдии, вышел быстро через дверь на дальнем конце комнаты. Я слегка поклонилась, затем коснулась рукой сначала головы, затем сердца, как это принято на Фру. Затем я сделала приветствие, как это было принято здесь.
— Мир вашему дому, Первый Купец.
— Здоровья и мира, Ларга.
Мы пожали руки. Ороарк зарычал от такой фамильярности. Я слегка повернулась и положила руку на его плечо. Я была удивлена, что Ороарк придает такое большое значение этому ритуалу. Я не могла понять, почему, но я должна была что-то сказать.
— Капитан Ороарк, жать руки при встрече принято на Фру, где я встретила Первого Купца много лет назад.
Открытая враждебность исчезла с лица Ороарка, но его настороженность свидетельствовала, что он не изменил своей точки зрения на ритуал рукопожатия. Сэм наклонился через мою руку, а затем поцеловал воздух, как это принято у Гхарров, чтобы ублажить Ороарка. Затем он отступил назад и посмотрел на меня.
— Доброго здоровья, Жанна Верлит.
Знакомый фруванский ритуал и речь, хотя и с акцентом, характерным для Ригеля IV, чуть не заставили меня заплакать от нахлынувших воспоминаний.
— Доброго здоровья, Первый Купец. Не…
Ороарк сделал предупреждающее движение. Я хотела расспросить о доме, семье и…
Но мне было разрешено прийти получить протекцию Гильдии. Я неохотно стала снова говорить на штернланге, на языке, который понимал капитан.
— Мой лорд просил меня искать защиты Гильдии, если он будет убит. Как мне сказали, сражение идет с большими неудачами для нас, и мой лорд не верит Совету, что он сможет защитить меня.
Лицо Сэма помертвело:
— Вы пришли сюда за этим?
— Я думала… — я отчаянно искала правдоподобное объяснение нашего прихода. — Существует шпионаж в Доме, Первый Купец. Я боюсь, что если шпион перехватит сообщение, то он найдет некоторый способ прервать связь с внешним миром.
Сэм медленно кивнул. Он собирался принять объяснение.
— Вы сильно рисковали из-за простой вещи. Вам достаточно было только попросить. Без предварительной подготовки. Без бумажной волокиты.
— Это действительно все, что я должна была сделать? Позвонить?
— Это все. Если ваш муж погибнет, все ваши местные права, включая гражданство, кончаются (если у вас нет детей). Всем остальным занимается только Гильдия. Это единственный шанс для вас спастись в этом мире.
Единственный шанс. Это лучшее, на что я могла надеяться. Я могла положиться на репутацию Гильдии, даже если следующий лорд Халарек не допустит ни одного из Гильдии в наше поместье. И кто может быть следующим лордом?
Я не хотела думать об этом. Я также не хотела еще раз возвращаться в Онтар. Возможно, Сэм что-то слышал от моей семьи. Наверняка, даже если письмо, которое я писала, не прошло через его руки, Сэм сказал бы им, где я нахожусь. Он видел меня в свадебной процессии. Он знал Питера. Он был капелланом и часто приносил родственникам плохие вести. И, наверняка, сказать, где находится жертва похищения, не может рассматриваться, как прямое вмешательство в дела Старкера IV с точки зрения начальства Сэма. Я постаралась заставить забыть жалость к себе, что никто из тех, кого я люблю, не знает, где я нахожусь.
— Все ли в порядке в моей семье? Как они восприняли известие о похищении?
— Я этого не знаю, Ларга. Но возможно… — Он порылся в карманах своего плаща. — Это пришло на прошлой неделе. Обычно Фрем Вейсман получает почту. Но, конечно, вы…
— Сэм!
Он посмотрел, вздрогнув, и не закончил предложение. Если бы Ороарк узнал, что я посылала письмо, то его долг был бы сообщить об этом Лхарру, и тогда… Я почувствовала дрожь в теле от страха. Я не понимала раньше, что посылка письма может рассматриваться как измена. Но Сэм должен был, и Вейсман, который его доставлял, тоже должен был. И если Лхарр обнаружит это, если кто-то обнаружит это, то клевета лорда Ричарда об измене стала бы правдой.
— Хорошо, — сказал Сэм. — Когда я попросил Вейсмана об этом, он сказал, что он будет слишком занят несколько дней.
Сэм пожал плечами и передал мне объемный пакет, адресованный Лхарру Карну Халареку, со знакомым маминым почерком. Я начала открывать его, но вспомнила вовремя один из уроков леди Агнес: я должна подождать и прочитать его перед моими леди, если я не хочу серьезно повредить своей репутации.
— Кто может представить, как может навредить неблагоразумный поступок, — говорила леди Агнес сурово.
И что могла бы сказать леди Агнес, если бы она узнала, что я почти открыла письмо с именем Лхарра на нем? Возможно, с нею случилась бы истерика. Слава богу, она уехала.
Я была возмущена тем, что нельзя читать письма, пожимать руки, говорить на иностранном языке с человеком, который не является моим мужем, поэтому я продолжила разговор с Тремо на фруванском языке.
— Сэм, есть ли у Гильдии устройства для перевода? Я страшно боюсь, что не знаю романского языка. Это ужасает меня, Сэм.
— Они могут прибыть на следующем корабле, Ларга. Хорошо. Закажите их. Я страшно боюсь.
Ороарк переступил с ноги на ногу и прокашлялся. Он сказал внятно на штернланге:
— Вы должны говорить так, чтобы я понял вас, Ларга. Вы нарушаете правила, беседуя с человеком в частном порядке.
Я почувствовала себя связанной со всех сторон. Правила, ограничения.
