Зеркало Мерлина - страница 262
Атлант повернул голову и приложил ухо к стене.
— Похоже на морской прибой, — сказал он через некоторое время.
— Что это?
Им не дали долго размышлять, вернулись жрецы и сняли со стенных колец цепи. Когда пленники вышли в большой зал храма, звук, доносящийся откуда-то с воли, стал яснее, резче, как если бы какое-то акустическое устройство здания улавливало и усиливало его. Постепенно он превратился в рев. Уранос напряженно прислушивался.
— Это… Это битва! — выкрикнул он вдруг.
«Му? Но каким образом? — недоумевал Рей. У матери-страны явно не было времени на то, чтобы собрать армию и бросить ее прямо в центр вражеской страны. Но может ли он быть уверен в этом!»
— Это хорошо, — Уранос взглянул на жреца, державшего его цепи. — Хорошенько смотри теперь за крыльями своей Тени, брат ямы. Когда танцует Пламя, все тени пропадают. А когда мать-страна идет очищать землю, никого не останется, чтобы Прикрыть вашего Темного бога…
Жрец снова ударил Ураноса.
— Баал не взлетит, как перо на ветру. Преданный Тьме заставит тебя забыть обо всем, кроме себя самого, и скоро!
Уранос сплюнул кровь с разбитых губ.
— Присмотри за собой. Теперь собираются духи убитых! Ты думаешь, они не ведут своих мстителей, не кричат на ваших улицах о конце правления Баала? Говорю тебе! Пятистенный Город исчезнет с лица Земли, и даже имя его не сохранится в памяти людей. Баал снова должен будет искать яму, из которой он выполз, и те, кто служил ему, будут поставлены перед светом, которого они боятся больше, чем меча. То, что вы вызвали, станет не слугой, а хозяином, прежде чем его отправят туда, откуда оно пришло.
Он говорил без угрозы, но с уверенностью, как пророк, полностью убежденный, что видел ближайшее будущее.
Жрец снова замахнулся, но не успел ударить: рев несколько утих, и теперь они услышали топот, словно кто-то бежал по коридорам. Из-за колонн поспешно выбежал жрец в бронзовых латах поверх мантии и со шлемом на сгибе локтя.
— Мурийцы… — выпалил он. — Они потопили корабли у входа в гавань, пустив две горящие галеры, чтобы они вклинились в нашу флотилию. На севере мурийцы высадили другую армию, и пастухи на равнинах присоединились к ней. Мегос велел тебе отвести: эту падаль к пирамиде над стенами, и он покажет мурийцам, что сила, которую мы можем выставить, пожрет их.
— Вот зачем ты был послан! — сказала воля в Рее. В этой битве он был оружием.
Первое ослепительное осознание этого ослабело, пока жрецы подгоняли его и Ураноса вперед. Люди, одетые наполовину в жреческое, наполовину в воинское, сомкнулись вокруг них и вывели их из храма.
Они слышали грохот, видели свет огня позади стен и каналов, он шел из доков. В городе чувствовалась напряженность, вокруг было полно солдат, так что отряд из храма пробирался по улицам медленно. Атланты не думали, что мурийцы окажутся здесь так быстро, и были в шоке — Рей чувствовал это. Мурийское войско сумело появиться так быстро и так неожиданно, что, видимо, захватило своих врагов врасплох и закупорило атлантов в их собственном городе. Похоже, уже рассвело, но небо было мрачным от темных туч. Один из стражей обратил на него внимание пленников.
— Видите, ваше Солнце закрыто. Баал прикрыл нас сегодня своим защитным покрывалом.
Рей заметил, что Уранос глубоко дышит, с жадностью втягивая в себя загрязненный городской воздух, и вспомнил, что его собрат по плену очень долго находился в заточении, ему этот воздух казался свежим и почти равнялся свободе.
— Нас ведут к западной стене. Вот пирамида, — заметил Уранос.
Это было сооружение из чередующихся красных и черных блоков, очень темное под мрачным небом. Наверху его венчала квадратная платформа, возвышающаяся над примыкающей к нему стеной. На платформе стояла небольшая группа людей, ожидавшая пленников.
Лестница наверх была очень крута. Рей дважды оступался, но стражники подхватывали его и волокли вперед.
Рядом с Мегосом на платформе стоял Хронос в золотой дворцовой мантии, без шлема и доспехов. Хронос не взглянул на пленников, когда их втащили на платформу: он грыз ногти на коротких толстых пальцах и смотрел вдаль — не на дым и огонь над гаванью, а на далекие, низко спускавшиеся тучи. С головоломной скоростью по ступеням поднялся офицер.
— Грозный, — отрапортовал он, — те, кто вошли в город из разрушенного храма, снова оттеснены назад.
Хронос повернул голову. В уголках его толстых губ белела слюна. Глаза были дикими и, казалось, не видели ничего вокруг. И Рей понял, что этот властелин мира, каким он себя считал, теперь полон страха.
— Убить! Убить! — визжал он. — Пусть будет кровь и пожар, чтобы никто не ушел! Не возвращайтесь, пока не принесете их головы!
Офицер прошел мимо пленников, и Рей заметил, что лицо его тревожно и измучено, словно известия, принесенные им, были плохими, и он рапортовал о поражении, а не о частичной победе.
Хронос опять смотрел на тучи, откуда доносилось далекое бормотание ужасного, яростного прибоя, похожего на тот, какой слышался в храме, и был не злобой моря, а грохотом великой битвы.
Мегос отдал приказ:
— Поставьте их к столбам и привяжите покрепче.
Платформа, на которой они стояли, была окружена высокими и крепкими столбами.
Мегос подошел проверить, как привязаны пленники, и обратился к Хроносу:
— Все готово, Грозный. Прикажешь начать?
Его манеры внешне были раболепны, но за ними таилась злоба. Хронос неохотно оставил свой наблюдательный пункт. Его пальцы были прижаты к колышущемуся брюху, словно его грызла внутренняя боль. Но он все-таки нашел в себе силы для новых насмешек над Ураносом.
