Лестница в небо - страница 107
Но вернемся к китайцам. Если маменьку мою они сильно уважали, называя то блистательной, то уважаемой госпожой, то все остальные особы слабого пола (особенно молодые и красивые), появляющиеся в доме, вызывали их стойкое неприятие. Не будем тыкать пальцем, чьи интересы они лоббировали, но попытки незаметно выжить с нашей территории всех посторонних лиц женского рода иногда веселили, а иногда раздражали.
Гостья сидела у разожженного камина в гостиной и грела покрасневшие от холода пальцы о чашку с чаем. Кого-то она мне напоминала, но с ходу определить не смог.
— Валера?! Как?.. — Девушка побледнела и выронила чашку на пол. Чай пролился и стал впитываться в ковер (совершенно новый, между прочим!)
— Сударыня?..
— Простите, это от неожиданности… Вы так похожи на… Ой, я вам ковер испортила! — и внезапно заплакала. Плакать у нее получалось красиво: носик слегка покраснел, а из глаз потекли огромные слезы. Классическая «девушка в беде».
— Эта мелочь не стоит ваших слез. Простите, боюсь показаться невежливым, но кто вы?
— Ой, я же не представилась! Алена Арешина, я Татьяны Михайловны внучатая племянница. — Промокнув глаза и лицо платочком, гостья наконец внесла ясность. — Глупо получилось, извините… Бабушка предупреждала, но вот так… увидеть…
— Егор. Егор Васин. Приятно познакомиться с родственницей столь уважаемой дамы.
— Я знаю, я ведь к вам ехала. Но вы так похожи… Ой, опять не то говорю!
— Похож на Валерия Голубкина? Вашего погибшего жениха? — на всякий случай уточняю. В досье Арешиной-старшей была фотография парня, мы действительно были похожи друг на друга. Впрочем, остальные сыновья моего папаши все так или иначе на него походили, так что ничего удивительного в этом не было.
— Откуда вы?.. Ах да: бабушка же отдала вам материалы…
— Да, Татьяна Михайловна была так любезна.
Девушка еще не совсем справилась с собой и теперь нервно теребила платок, глядя то на пятно на ковре, то на меня. Если я хотел добраться до сути визита, то требовалось принимать меры.
— Ван, прибери здесь! У, подай глинтвейн! А потом посущественнее чего-нибудь! Вы же не откажетесь разделить со мной ужин?
Подчиняясь моему напору, девушка только покачала головой, что истолковал как согласие. Глинтвейн подала Ки, бросая недовольные взгляды на гостью. Различал я сестричек с трудом, а ночью вообще все кошки серы, но если не ошибаюсь, сегодня была ее очередь «боевого дежурства».
Алена была совсем слабенькой одаренной, да еще перенервничала, глинтвейн пошел на ура. За ужином она почти успокоилась и могла поддерживать беседу на интересующую меня тему:
— Как вам удалось провернуть такое расследование? Ведь это же титанический труд? Да еще, наверное, от клановых служб пришлось скрываться?
— У меня был контракт с их школой, я ведь тоже по гранту училась — не такому, как у Валеры, ему-то все полностью оплачивали, но тоже условия строгие. Я тогда только рада была, думала, хоть отвлекусь на практике; приехала на их земли, а там в школе фотография Яна в траурной рамочке. Вот с него-то все и началось. — Яном звали последнего самоубившегося «негритенка».
— Так ты сама, что ли, информацию собирала? — от удивления перешел с гостьей на «ты».
— Нет, что ты! — не заметила она перехода на неформальное общение. — Разве я смогла бы! Бабушка нашла профессионала, это он уже потом работал. Но вот первоначальный список жертв я ему подготовила. У Потемкиных родовые земли в основном не заселены, всего пять школ, причем в центральную у меня как раз направление было. А там просто — бери список погибших учеников, не ошибешься. Из всех детей, кто за последние тридцать лет погиб, только два человека точно им никем не приходятся — приехали туда из других мест, остальные все в досье попали.
— Ничего себе! Мне вот интересно, а почему такая высокая детская смертность ни у кого интереса не вызвала? Есть же какие-то, ну не знаю… нормы умерших, что ли? Императорская канцелярия небось подобную статистику на клановых землях контролировать должна?
— Ой, ну ты спросил! Откуда ж мне знать! Но я думаю, несколько человек для такой большой территории — не так уж и влияет на показатели. Валеру вон вообще в городе убили, в данные по округу не мог попасть. Ваня, которого сбили, тоже на отдыхе за пределами был. Это ж надо именно как я, целенаправленно искать. Ну и тот, кто вел расследование, тоже знал, что раскапывать.
— А человек, который тебе помогал: его координаты можно? Или это секрет? — Взять на заметку дотошного сыщика показалось мне хорошей идеей.
— Лазаря Давидовича? Его бабушка откуда-то знает, но он старенький уже, так что вряд ли согласится еще работать.
— Все равно, если можно, я бы навестил этого достойного человека. Не все же он в отчет включил?
— Да, в отчет не все вошло, кое-что он бумаге побоялся доверять. Но это тебе лучше у Татьяны Михайловны узнать. Извини, но я через ее голову не могу, — виновато пожала она плечиками. Ки, прибирающая со стола, отчетливо громко стукнула подносом. — Ой, точно! Я же письмо от нее привезла! Ехала сюда к подруге, вот бабуля и попросила передать! — Подскочив на стуле, Алена явно переоценила коварство глинтвейна. Или степень недовольства Ки, потому как мне показалось, что на секунду ее источник сверкнул. От неловкого движения гостьи кружка с вином выскользнула из ее рук и полетела на колени, а потом на пол, оставляя огромное темное пятно на юбке и новое — на ковре. — Ой, да что же за день такой сегодня! Опять! — и девушка снова расплакалась.
