Бару Корморан, предательница - страница 84
Но тут она узнала Мер Ло. Взгляд его, как всегда, был почтительно опущен, секретарский форменный плащ – застегнут под горло. В руках он держал папку, из которой небрежно торчали бумаги. Бару велела сердцу застыть куском льда.
– Сюда! – окликнула она Мер Ло, упреждая все, что бы он ни задумал.
Она оставила Мер Ло в Пактимонте, поскольку просто не могла взять его с собой. А сейчас было совсем не время для объяснений.
Он шагнул вперед. Волосы его оказались немытыми и не смазанными маслом.
– Простите, – выдавил он, не поднимая головы. – Я хотел его отвлечь.
С внезапным потрясением – резким, как хруст сломанной кости – Бару увидела Чистого Листа. Человек-ремора, покорный инструмент Маскарада, стоял в первом ряду зевак с любезной улыбкой на губах.
– Он назначен вам в телохранители, – объяснил Мер Ло и, наконец-то, посмотрел на Бару в упор.
Выражение его лица оказалось безмятежным, а в глазах не отражалось ни беспокойства, ни паники. Он словно пришел сюда, чтобы мирно попрощаться с бывшим счетоводом, а заодно и полюбоваться морским пейзажем. «Что ж, надо продолжать игру», – сказала себе Бару.
– Правда ли, что вы уезжаете в Фалькрест и оставляете меня замещать вас? – пролепетал Мер Ло.
Скрыв потрясение под улыбкой, Бару переключилась на насущную необходимость. Ей надо выглядеть беззаботно, чтобы придать Мер Ло сил и забыть о занозе в собственном сердце и о его глазах.
– Да, Мер Ло, – подтвердила она. – Прежде чем продолжать работу, мне нужно уладить с Парламентом некоторые недоразумения.
– Ваше превосходительство! – Он шагнул вперед с резкой поспешностью, словно пытался подхватить оброненную вещь. – Что я могу сделать в ваше отсутствие? Не хотите ли вы оставить мне какие-либо указания?
Любезный взгляд Чистого Листа следил за происходящим с ужасающей неспешной пунктуальностью.
Бару ободряюще улыбнулась Мер Ло, обманывая, изгоняя его прочь из мыслей. Она захлопывала дверь перед его носом, отшвыривала его в угол, как пройденный учебник…
Но возможности предостеречь его, не поставив под угрозу весь план, не существовало.
– Никаких особых указаний, – ответила она. – Держи канцелярию в порядке. Если вдруг возникнет что-то срочное, я напишу.
Бару испугалась, что он не удержится от необдуманного опрометчивого жеста. Но Мер Ло расправил плечи и выпрямился под бременем невысказанных слов.
В его голосе зазвучала резкая, непреклонная решимость.
– Ваше превосходительство, когда мы снова встретимся, вы найдете все в полном порядке.
Стоя на причальной стенке, Мер Ло провожал взглядом ее шлюпку. Чистый Лист сидел на корме и покачивался в такт волнам на фоне удаляющегося Порт-Рога… В этот момент человек-менора и сам походил на челнок, рассекающий морскую гладь.
Глава 17
Фрегат Имперской Республики «Судане» повел налоговый конвой на восток, следуя торговым ветрам, которые мчались наперегонки вдоль берегов Ордвинна. Двенадцать кораблей шли в кильватере «Сулане», в погоне за ее кормовыми огнями в сполохах полярного сияния. Величавые близнецы «Юристан» и «Комсвиль» несли вахту на пересекающихся курсах. Тяжелый, грозный «Уэльтерджой» был неторопливым замыкающим, готовым, однако, в любую секунду поднять все паруса, оседлать западный ветер и обрушиться на врага. Вокруг конвоя рыскал «Сцильптер» – юркая и голодная торпедоносная овчарка, спущенная с привязи, чтобы отыскать угрозу и, в свою очередь, пригрозить ей.
Флот не отдаст фалькрестский улов.
А улов и впрямь был баснословен!
Трюм ломился от самоцветов и драгоценных металлов, с которыми столь неохотно расстались ордвиннские князья. Сокровищ далекого княжества Эребог, богатого скотом Игуаке, солончакового Отра и прочих – хватит не на один год полномасштабной войны.
А Бару Корморан, пусть ненадолго, но все же попала на борт корабля, идущего в Фалькрест.
В первый вечер после отплытия она отужинала с контр-адмиралом Ормсмент на борту «Сулане» и нашла ее компанию – по крайней мере, поначалу – на удивление приятной. Ормсмент оказалась урожденной фалькрестийкой, к тому же – городской, и испытывала безграничный и, судя по всему, искренний интерес к Тараноке.
– Меня действительно беспокоит, что, подменяя вашу культуру своей, мы не замечаем некоей силы, первобытной витальности, которая может послужить нам на благо, – заявила она, когда разговор зашел о новом названии, об отвратительном для Бару словечке «Зюйдвард». – Какой смысл в многонациональной республике, если мы причесываем любой народ под одну гребенку?
– Это ведь практически кровосмешение, – согласилась Бару и на миг отвлеклась.
Может, подобные настроения в Фалькресте популярны? А вдруг Парламент поймет, что на условиях равного партнера, а не завоеванного народа, Тараноке мог бы предложить Маскараду намного больше?
Но она не задержится в Фалькресте. А Ормсмент, при всем ее обаянии и авторитете, явно предпочитала рассуждать о «первобытной витальности» и относиться к Бару как к непутевой дочери, чем отвечать на ее вопросы об астрономии.
В любом случае расслабиться и отдыхать, чувствуя за спиной любезную гримасу Чистого Листа, оказалось невозможно.
* * *
С первым ударом пираты поспешили.
Бару заняла койку в каюте «Маннерслета». Конечно, вместо просторного помещения (а она-то на что надеялась?) ей предоставили гамак среди потных, вонючих морских пехотинцев, охранявших груз. Бумаги, которые она взяла с собой для имитации деятельности, было невозможно уберечь от сырости. Она вполне могла бы позволить им сгнить, но выработанная в школьные годы аккуратность выгнала Бару на палубу, просушить их на солнце. Птицы-фрегаты насмехались над ней с высоты.
