Лесничая - страница 36

— Звезды, — я посмотрела на небо, облака порозовели. — Земля там такая сухая и открытая, что небеса тянутся бесконечно. Купол звезд, — я взмахнула руками. — Это было невероятно. Но все же не родное.

Он прислонил голову ко мху.

— Знаю, Мона хочет разорвать связь со Светом, потому что он ведет Алькоро, — он посмотрел в шахту, где она спала под плащом. — Она не хочет признавать, что поклонение Свету у нее и короля Селено может быть общим.

— Твоя сестра немного упряма, — сказала я, делая еще один стежок. — Хотя, думаю, такой она была всегда.

— Ты должна понимать, что вторжение изменило ее. Она была намного…

— Хуже?

— Совсем другой, — сказал он. — Совсем. Она исполняла важную роль, это помогало ей легче приспосабливаться ко всему. Знаю, теперь так не выглядит…

— Нет, я понимаю, — я вонзила иглу в кожу. — Она через многое прошла. Думаю, она даже не смогла сама погоревать из-за потерь вашего народа. Особенно Амы.

Я так увлеклась шитьем, что не сразу поняла, почему он уставился на меня. Я замерла и подняла голову. Он выпрямился, склоняясь из проема. Тишина растянулась между нами.

— Вы говорили об этом вчера, — сказал он. — Великий Свет, я думал, это сны от лихорадки.

Тишину пронзали сверчки, начавшие вечернюю песню. Мои руки застыли над швом сапога.

— Она рассказала тебе о том дне.

— Да, — тихо сказала я. — Ты говорил: «Ама».

Он уставился на меня, грудь вздымалась и опадала, его дыхание стало быстрым. Я не знала, какая эмоция разгоралась в нем. Гнев? Смущение?

— Прости, — быстро сказала я. — Я не пыталась докапываться.

— Я видел это при каждом слове, — его голос был резким. — Все снова происходило передо мной.

— Мне жаль.

Напряжение гудело между нами еще миг, а потом Кольм прижался к стене.

— Ничего, — он провел пальцами по волосам, а потом сделал то, чего я не ожидала. Он рассмеялся. Я впервые слышала его смех, но звук был горьким. — Я не безумен, Мэй. Но это было самое яркое ее изображение с тех пор, как ее убили.

Я сглотнула, не зная, как ответить. Он вытащил из-под рубашки кольцо Амы и надел на свой мизинец. Оно едва налезло на кончик пальца.

— Она бы тебе понравилась. Она была увлечена своим делом, как ты. Чудесно ныряла, — его губы дрогнули, он смотрел на ряд розовых жемчужин. — Я говорил Моне в Тиктике, что пошел бы за ней куда угодно, это так. Но я не рад возвращаться в Люмен. Совсем. Ей с Арленом есть куда возвращаться. Ее ждет престол. Арлена — Сорча, по крайней мере, он так думает. У меня нет ничего. Только отсутствие Амы.

Я пыталась кашлянуть, разум все еще был пустым.

— Может…

Он повернул голову ко мне, и я испугалась тяжести его взгляда.

— Что «может», Мэй? Может, я найду кого-то еще? Начну еще раз? Что это пройдет, будет угасать с каждым днем, хотя я буду ходить мимо места, где ее убили? Это глупо. Попробуй пожить с такой потерей, увидишь, что это с тобой сделает.

Я сидела, потрясенная его резкостью, а потом опустила взгляд на сапог. Последнее четыре стежка задевали только один край шва. Я решительно набросилась на стежки, лицо пылало. Свет угасал, и мои стежки были широкими и неровными, как и биение моего сердца. Я сделала еще четыре стежка, я иголка застряла в плотном материале.

— Прости.

Я не поднимала голову.

— Мэй. Прости. Я… так вышло нечаянно. И ты жила с такой потерей. Я вел себя как эгоист.

Я пошевелила иголкой, пытаясь проткнуть ею кожу.

— Нет, ты прав. Моя семья еще жива. Сестра, братья, тети и дяди, кузены, друзья… человек, за которого я собиралась выйти. Они все еще живы.

— Но их у тебя забрали. Знаю. Мне жаль. Может, даже хуже знать, что они живут без тебя, что ты не можешь быть частью их жизни.

— Это не хуже, — сказала я. — И не лучше. Нельзя так определять горе, — пальца скользнули по игле, она согнулась и вонзилась в подушечку большого пальца. Я тихо выругалась и сунула палец в рот, пытаясь завязать узел на нити и пряча сломанную иглу в мешочек.

— Ты была помолвлена.

— Успела. Он сделал предложение на той же неделе, на которой меня изгнали.

Я ощущала его взгляд. Я надела плохо зашитый сапог на ногу.

— Мне жаль.

— Хватит так говорить, — я завязала шнурки и глубоко вдохнула, пытаясь прогнать напряжение из груди. Я посмотрела на него. Его волосы сияли в последних лучах. — Это ведь никогда не уйдет, да?

Хмурость пропала с его лица, он выглядел уставшим и печальным.

— Да, — сказал он. — Никогда, — он смотрел на меня еще мгновение. А потом… — Почему тебя изгнали, Мэй?

Я сорвала травинку.

— Я вроде говорила.

— Нет. Не совсем. Ты сказала, что перечила Вандалену.

— Да.

— Ты не сказала нам, что именно сказала ему.

Я сорвала еще пару травинок, думая о том дне, о днях, что последовали за ним.

Он быстро помахал рукой.

— Думаю, теперь я докапываюсь. Не страшно, если ты не расскажешь…

— Почти не важно то, что я кричала Вандалену, — сказала я, глядя на него. — Я могла сказать что угодно, результат был бы тем же. Думаю, ты уже понял, что это касалось приказа отстреливать чужаков.

Он покрутил кольцо Амы в пальцах.

— Я помню, что получал письмо где-то в то же время, как тебя изгнали. Помню, потому что как раз купил это, — он держал колечко между пальцами.

— Ясно. Это был не просто приказ. Все шло плохо и до этого, — я вытянула ноги не траве. — Думаю, ты знаешь о семье, что забрала короную после того, как род изначальных правителей оборвался много лет назад?

— То были серебряные магнаты, да?