Вы призвали не того... Книга 2 - страница 3
— А… А? А, да… благодарю… сэр. Право, не стоило… Я бы и сам справился…
Угу, справился бы он… она…
БЛЯ!
ИТС А ТРАП!!!
Глава 48. Юный мстюн
Ладно, так, все, я спокоен. Я никого не хочу убить, расчленить, поссать на останки и прикопать вооон под тем зеленым кустиком.
— Дось, — сказал я, не сводя взгляда с трясущегося куска сала и неуверенно приближающегося к нему мальчишки. — Дуй за пони и аптечкой.
О том, что меня услышали, я мог понять только через связь раб-хозяин, которая явственно давала понять, что притаившаяся в кустах лисица довольно шустро двинулась в сторону остальных членов отряда.
Через эту же связь я чувствовал, что с Кроконяшкой и Жанной все в порядке, а Антуанетта… Сероглазая воительница ощущалась как что-то невесомое где-то далеко-далеко…
Ладно, не будем опять о грустном, у нас тут цирк намечается, так как клоуны свои места уже заняли.
— Ну и чего мы ждем? — выгнул я бровь, глядя на мальчишку, мнущегося в двух шагах от толстяка.
— Эм… — неуверенно опустил он глаза. — Д… Дедушка учил меня, что с безоружными драться п… плохо.
У меня вырвался нервный смешок.
Меня же Бездна не могла в какой-нибудь другой мир засунуть, так? Где все розово-светло-пушисто, по небу летают радужные Кроконяшки и срут на прохожих бабочками?
Я на всякий случай ущипнул себя за руку, потом посмотрел на окровавленный гладиус, на рану на груди, от которой остался только уже рассасывающийся рубец, потыкал клинком в ближайший труп…
Нет, вроде бы все на месте. Кровь, пот, потроха на дороге, жирный обоссавшийся толстяк в пыли… Значит либо у меня что-то в восприятии этого ебанного мира глючит, либо мне попался на всю голову благородный мальчик, воспитанный где-то в глубокой изоляции старым маразматиком.
— Ты откуда такой правильный выполз, мальчик? — подозрительно посмотрел я на это чудо селекционного дибилизма.
— Я не выползал, а спустился, — с охуенно серьезной мордой поправил меня мальчишка. — С гор. Правда, я их название не знаю. Дед… дедушка умер, — мелкий шмыгнул носом, тут же сменив всю свою серьезность на откровенно плаксивое выражение. — А он всегда говорил, чтобы, когда он все же умрет, я пустился в странствие для поиска жены, ученика и славы… — мелкий шмыгнул носом, а потом поднял на меня чистые голубые глаза. — А кто такие «жена» и «слава»?
У меня появилось острое желание найти могилу того деда и хорошенько над ней надругаться. Знаю, что плохо, но в данном случае я согласен на то, чтобы стать злодеем.
Так, все, щас дожидаюсь самок с пони, граблю по-быстрому эту карету и валим отсюдова, забыв этого мелкого как страшный сон. Как ночной кошмар. Как сверкающих на солнце вампиров. Сука, я снова про них вспомнил.
— Так что мне делать? — ворвался в мои размышления голос мальчишки.
— Что, блядь, ему делать… — проворчал я, вытирая клинки о плащ одного из рыцарей-неудачников и привычным движением возвращая их в ножны. — Откуда мне знать? На вон, — я подцепил меч рыцаря и кинул к ногам толстяка, — если не можешь драться с безоружным, пусть берет меч. Все, отъебитесь от меня!
В этот момент из кустов вылетела Кроконяшка с Жанной в седле и Дось, которая почему-то была привязана к хвосту зверюги с кляпом во рту и дикими глазами.
Немая сцена.
Только-только потянувшийся за мечом толстяк упал на жопу, и с ужасом уставился на нашу поняшу. Пацан полным восхищения взглядом пожирал Жанну. Жанна кокетливо улыбалась и строила мне невинные глазки. Дось жевала кляп, мычала и закатывала от удовольствия глаза, явно наслаждаясь внезапно привалившим аттракционом для начинающих мазохисток. Я переводил охуевший взгляд с одного участника сцены на другого, пытаясь понять, через какую жопу все так вышло и нельзя ли вернуть все обратно…
Одной Кроконяшке было похуй — капая на землю шипящей кислотной слюной, она уже вовсю дожевывала одного из мертвых ополченцев.
— Андрэ, а чем это ты тут без нас занимался с этой милой девушкой? — губки Жанны растянулись в самой милой из всех ее улыбок, а мне стало как-то резко неуютно.
— Да так… общались… помог вот… — пробормотал я, ощущая себя под этим взглядом лягушкой перед толпой студентов-медиков: им вроде бы весело, а ты не знаешь, будут ли тебя потрошить прям сразу без наркоза, или сначала все же ебнут пару башкой об стол. — И вообще, это не баба… это парень.
— А для тебя есть разница? — продолжала мило улыбаться Жанна.
Бля, бля, бля, бля, бля… Аптечка, ты пугаешь. Я так только перед Бездной срался! И что значит, какая для меня разница?!
— А чего это с Дось? — я решил срулить с опасной темы.
— Она сама попросила, — глянула на кайфующую лисицу, почти пропела наша аптечка. — Видишь, как ей приятно, и нам не мешает.
Так, все! Надо срочно брать ситуацию в свои руки, пока эта самая ситуация с милой улыбкой не взяла мои яйца и жопу в свои!
— Кхм… Так вот! — как можно более четче и тверже заявил я, выдавливая из своего перепуганного «я» тирана и рабовладельца. — Отставить грязные подозрения! Это все наеб, пиздеж и провокация, клянусь здоровьем дедушки Ленина! Жанна, отвязывай Доську, Кроконяшка, хуйня ты кислотная, а ну выплюнь рыцаря! Эти доспехи денег стоят и не малых! А вы двое, хорош слюни пускать, прирежьте уже там кто-нибудь кого-нибудь, пока я сам обоих не покрошил!
Через пару минут, когда счастливая поняша хрустела трупами «легкой пехоты», Дось паковала снятую с рыцарей амуницию на их же коней, а Жанна рылась во внутренностях кареты, я имел «счастье» выступать судьей на «дуэли за поруганную честь какой-то там девушки».
