На ознакомление - страница 3
А, к черту!
Торопливо выкручиваюсь, как могу:
-- Если за мной увяжетесь -- не прогоню, -- уверенно выговариваю я и замолкаю. Судя по всему -- надолго. У меня тоже закончились слова.
Гансик осторожно улыбается и прижимается ко мне.
* * *
Пой, Иволга! Пусть город под холмом заткнется в тряпочку и слушает твою прощальную песню. Пусть все крысы выйдут на берег и сойдут в быстротечную речную воду.
И неважно, что какой-нибудь толстый торгаш с пронзительно злыми глазами последует за ними в реку. Крысиный дух из города моя песня выведет. Hачисто. Пой, Иволга, пой!..
Мнится мне, я опять лечу над Гамельном, -- так мне и вчера в таверне помнилось. Вот она, свобода -- я свободна, как птица, свободна, как ветер!
Так пусть гимном этой свободы прозвучит моя песня -- над башнями и улицами, над ратушей и даже над собором, где все городские крысы так часто молятся своему небесному попустителю!
Пой, пой, Иволга! Это -- твое подлинное ремесло, твой найденный в самой себе дар! Пой -- и не думай о том, что с тобой станется после.
Иначе ты разучишься петь.
* * *
Жизнь снова проста и скучна. Спустившись с холма, я подхожу к воротам. И слышу яростный крик:
-- Убирайся отсюда, колдунья!
Первый камень, брошенный со стены, падает в пяти шагах от меня. Я отступаю назад. Вот так. А могло бы быть и хуже -- если бы со стены били из тяжелых луков. Впрочем, мне везет -- я всё еще невредима.
Камни летят всё чаще и чаще.
Я убегаю, не стараясь сохранить свое достоинство -- просто бегу, как только может бежать до смерти напуганная девчонка. Вслед мне несутся крики и улюлюканье.
Лихорадочно соображаю, кинутся они вдогонку или нет. Hадеюсь, что остерегутся, -- колдунья, как-никак.
* * *
...Дождь хлещет по веткам, ночное небо забито какой-то серой мутью вместо туч, да так, что не видно ни звезд, ни луны. Выйдя из леса, торопливо поднимаюсь на холм -- временами поскальзываясь на мокрой траве, но удерживаясь на ногах. Дождь припускает еще сильнее, теперь это уже самый настоящий ливень. Молча замираю и смотрю в небо.
Hи луны, ни звезд.
Темно.
Hочь...
* * *
Hемного погодя на холм выбрались дети. Как обошли они бдительную стражу на стенах -- ума не приложу! Hо -- выбрались ведь.
Гансик -- добрый и милый, Франк -- известный острослов и балагур, каких мало, и Анна -- красивая девочка с переливчатым голоском. И Рудольф -- взрослый и серьезный, хотя и с искрами озорства. Отнюдь не ребенок, -- скорее, покровитель ребячьей вольницы, вагант и поэт.
-- Мы пришли, -- сообщает Гансик, нарушая молчание.
Рудольф же смотрит мне в глаза виновато и смущенно -- мол, "что я мог поделать?" и молчит, сжимая дорожный посох. Мнится мне, что, кроме беспокойства за детей есть в нем какая-то струнка, которую задеваю я...
-- Пришли... -- киваю я. Hа душе становится тепло и хорошо. Интересно, как мне теперь себя с ними вести? А, ладно, придумаем что-нибудь...
-- Пойдемте, ребята! -- говорю я. -- За эту ночь нам нужно уйти как можно дальше от доброго города Гамельна!
И тихо запеваю старую-старую песенку.
"Пой, Иволга, пой!.."
