Магнификус II - страница 140

– Профессор, я до сих пор не понимаю, зачем нам исполнять прихоти Тзинча, и еще не понимаю, каким образом этот демон узнал о двери? – спросил Второй.

– Я ему рассказал, – спокойно ответил Тордион.

– Зачем?! – изумился Магнификус.

– Я спросил, что необходимо сделать, чтобы он вернул вам принципы, он ответил, что нужно избавить Нибиру от Древних. Я предложил дверь.

– Я тоже Древний.

– Не совсем так. Тзинч питает антипатию к тем Древним, которые создали его убийцей, а к вам он равнодушен. Более того, кажется, он вам даже симпатизирует, по-своему, разумеется.

– Пусть так. Но подскажите тогда, как мне удастся собрать Древних. Того же Моора невозможно вытащить из его мертвого дома. Но даже вместе с ним – пусть я обернусь самой быстрой птицей и полечу в Башню Хоэта, оттуда вместе со всеми к Караз-Орруду. Это займет несколько дней.

– Они уже все там, кроме моей матери, – сообщил Тордион. – А она хотела с вами переговорить до встречи с остальными.

– Где? – обреченно вздохнул Второй.

– В одном из кафе Лорейна, где вы уже бывали с ней. Она даже заказала ваш любимый напиток без кофеина, – проинформировал профессор.

– Как я туда попаду? – не понял Магнификус. – Я не могу на несколько дней исчезнуть с собственной свадьбы. Наола меня не поймет, а ее папа обескровит.

– Какой же ты тупой! – впервые потерял свойственное ему самообладание профессор. – У тебя, простите, вас, великолепное образование, здоровый мозг, зрелый возраст, короче говоря – все необходимые для понимания параметры. Неужели вы до сих пор не скомпоновали в своей голове все ранее увиденное и услышанное?!

– Это вы к чему? – немного обиделся на своего собеседника молодой человек.

– Это я к тому, что вы владеете сафери, – уже спокойнее объяснил Тордион. – Вызовите сферу, ничего экстраординарного не придумывайте – просто дайте ей задание. Своими словами, без ритуальных завываний и прочей чепухи. Сафери любит простое изложение мысли. Вы же не лобзаете колесо своего автомобиля перед тем, как завести двигатель?

– Не лобзаю, – согласился Магнификус. – В моем мире я голодранец, и у меня нет машины.

– Давайте же скорее, – поторопил его профессор. – Мне и так нелегко.

Второй выдохнул воздух и, произведя необходимый пас рукой, вызвал сферу. Собравшись с мыслями, он произнес:

– Хочу попасть в кафе, которое находится в Лорейне, на Ультиане. В том кафе, где я уже был с Валайей. Лучше всего, если я появлюсь из пустого переулка рядом. Так, чтобы меня никто не видел.

От сферы отделился символ, напоминающий кляксу. Магнификус ткнул в него пальцем и тут же оказался стоящим за тенистым деревом в каком-то переулке. Второй вышел на освещенную фонарями улицу и понял, что стоит в нескольких метрах от приоткрытых дверей нужного заведения. Не теряя времени, он вошел внутрь.

Валайа сидела за тем же столиком под картиной старинного эльфийского живописца.

– Ваш кофе, – пододвинула она к присаживающемуся за столик собеседнику фарфоровую чашку. – Трехглазую рыбу я заказывать не стала.

– Пожалуй, трехглазую нам и не надо, – кивнул он и полез в карман за трубкой.

Какое-то время женщина внимательно наблюдала за ним, потом спросила:

– Вас что-то смущает?

– Да, – поднял на нее взгляд Магнификус. – Меня смущает та святая простота, с которой сын отправляет свою мать на смерть, и мать, которая, столь же просто соглашается с гениальным планом своего сына.

– Вы не должны осуждать Тордиона, – мягко произнесла она. – Он душа этого мира. На Нибиру нет ни одного живого существа, которому Тордион был бы чужой. К сожалению, даже мой покойный муж, при всей своей гениальности, не понимал этого.

– Все равно, – покачал головой Второй. – Я не понимаю. Ведь наверняка Тзинча можно обмануть и всем остаться в живых.

– Нельзя обмануть. Тзинч – такая же часть Тордиона, как и ваша невеста, как картина у вас над головой и ваша трубка, – ответила Валайа. – Это сложно объяснить, но если проводить технические аналогии, то мой сын в момент своего рождения стал операционной системой нашей игры. Правда, и он, и я это поняли, только когда погиб его отец. У Тордиона нет своей личности, его любимый шутовской наряд – своего рода протест.

– Тордион – машина? – не поверил Магнификус.

– Не совсем. Правильнее будет сказать: Тордион – иной вид сознания. И поймите, Нибиру живая, как Земля. Она по-другому появилась, но такая же живая.

– Я понимаю, отчего вы решились пожертвовать собой, но как на это пошли Таал и Моор?

– Моор давно мечтал о чем-то подобном. Годы, проведенные им за разбором посмертных дел компьютерных мертвецов, превратили парня в религиозного фанатика. Он жаждет искупить свои грехи. А Таала я опоила отваром из цветов катты. Пока у него сознание трехлетнего младенца.

– Вам не страшно умирать?

– Страшно. Но я знаю, как будет выглядеть моя другая жизнь.

– Вы верите в загробную жизнь?

– Это очевидно. А вы нет?

– Пока я верю только в то, что возможно абсолютно все, правда, я не понимаю, как с этим управляться.

– Очень просто – выберете сами. Сознание определяет бытие.

– Вы выбрали?

– Да, я появлюсь в семье военного в 1969 году, в России, и проживу точно такую же жизнь.

– Абсолютно такую же? – опять не поверил Магнификус.

– Ну, может быть, по-другому отвечу на этот вопрос, – сказала женщина.

Уже у порога Второй не выдержал и поинтересовался:

– А вам не приходило в голову, что ваш сын сам подстроил гибель своего отца и последующий бардак с Хаосом? И, что самое главное, теперь он исправляет собственные ошибки ценой ваших жизней?