Хозяин таёжного неба - страница 93
— Как был ты проглотом, так и остался, — сказал Стёпка. — Бедные олени. Мне их жалко. Ты в следующий раз лучше какого-нибудь кабана поймай. В кабанах мяса больше.
Пора было собираться, хотя, честно говоря, собирать-то было почти и нечего. Стёпка завязал котомку, посмотрел по сторонам, оглядел напоследок разорённый магами холм. Зря они старались, только испортили впустую хорошее место. Приличные люди на подобное бы не решились. Им бы даже в голову не пришло. А эти…
— Ну что, Дрэга, — сказал он. — Пора нам отправляться. Ты как, не против?
Дракон задумчиво посмотрел на Стёпку, потом часто подышал, высунув язык, как дышат собаки, когда им очень жарко.
— Пить хочешь? — догадался Стёпка. — А нечего было мою соль слизывать… Ладно, вон там где-то неподалёку озеро есть. Сходи попей, я тебя подожду.
Передвигался дракон красиво. Его тело буквально струилось меж кустов и деревьев, обтекая преграды и почти не тревожа листву. Каким-то образом тёмная почти до черноты его чешуя на расстоянии практически полностью сливалась с окружающей средой. Как у хамелеона. Если не знаешь, куда смотреть, то ничего и не увидишь. Даже на просторном лугу, где негде было укрыться, взгляд не цеплялся за него, как за что-то чужеродное. Дракон был частью тайги и чувствовал себя в ней как дома.
* * *
Когда на дороге показались три всадника, Стёпка поначалу не встревожился. Ну, едет кто-то в сторону Усть-Лишая — да и пусть себе, обычное дело. Он и сам недавно так же ехал, только не верхом, а в повозке.
Когда же всадники свернули с дороги и направили коней прямо к холму, он слегка напрягся. Мало ли кто это может быть. А вдруг это те самые маги, что похозяйничали здесь? А вдруг это они теперь едут сюда с проверкой? Он их не боялся, но понимал, что если это и в самом деле маги, то разойтись с ними мирно не получится.
Но это оказались не маги. Ещё издали он разглядел, что к нему приближаются обычные таёжные мужички. Лошадки у них были неказистые, седла тоже такие, на каких ни один уважающий себя маг не поедет, да и по одежде угадывалось, что к обеспеченным весичам эти всадники никакого отношения не имеют.
Стёпка поначалу подумал, что они, наверное, решили поклониться священным камням. Объяснять придётся, подумалось мельком, как бы ещё и не обвиноватили… И тут он узнал едущего первым гоблина. Им оказался Стышла, тот самый попутчик, что провожал его до развилки. Одежда у него была приметная — кожаная куртка с ядовито-жёлтой шнуровкой и чёрные штаны навыпуск. Что его заставило вернуться с полдороги? Он же, кажется, в Протору направлялся… Впрочем, какая разница? Мало ли какие у него здесь дела. Может, забыл чего.
Всадники подъехали ближе, остановились, негромко переговорили, потом спешились и направились к холму, ведя лошадей за собой. Шагали они неторопливо, уверенно, видимо, уже не раз на этом холме бывали.
— Тута он! — довольно объявил Стышла, разглядев за кустами сидящего на камне Степана. — Я же чуял, что он так скоро не уйдёт! Здрав будь, э-э-э… малой!
— И вы здравствуйте, — Стёпка спрыгнул на землю и отряхнул замаравшиеся штаны. — В Усть-Лишай возвращаетесь?
— В Лишай? — оглянулся на своих спутников Стышла. — Не… Мы это… Мы по другой надобности… А чегой-то здеся всё изворошено? — удивлённо уставился он на раскиданные камни. — Энто кто таковскую разруху учинил? Не ты ли? — спросил и криво улыбнулся, мол, ясень пень, тебе этакое не содеять, а я всего лишь шутю.
— Маги это весские здесь постарались, — сказал Стёпка. — Приехали из Усть-Лишая и… повалили. Зачем-то.
— Вот же как оно, — протянул Стышла. — Эвон что учудили, маги-то. Ну а ты, малой, отыскал ли чего хотел?
— Отыскал, — ответил Стёпка. Он смотрел на спутников Стышлы и они ему совсем не нравились. Один был угрюмый лохматый тайгарь поразительно зверской наружности, в драной безрукавке на голое тело, руки в шрамах, на поясе дубина, утыканная шипами, глаза злые, выражение лица такое, словно весь мир ненавидит — вылитый душегуб с большой дороги. Второй был немногим лучше. Вернее, намного хуже. Вурдалак с широким бугристым лицом, с длинными усами, на серую многажды штопанную рубаху накинута видавшая виды пластинчатая кольчуга, а портки такие, словно он их полгода не снимал — засаленные и в частых прорехах. Из оружия на поясе только два устрашающих ножа. Странные у Стышли оказались попутчики. Или помощники. Или, что вернее, подельники. Стёпка посмотрел на лицо гоблина, и лицо это не понравилось ему ещё больше. И одет Стышла был поприличнее, и ухожен, и чист, но лицо уж больно неприятное, и в глазах отчётливо различается неприкрытая злоба, уверенная такая злоба лёгкого на подлость человека.
— Цвет папорника, говоришь, отыскать велели, — Стышла несуетливо оглядывал вершину холма. Его спутники, привязав коней к берёзке, подошли и встали по сторонам. Пахло от них не слишком приятно: дымом костра, навозом и давно не мытыми телами. Стёпка поморщился и отступил на пару шагов. Он уже сообразил, что ничего хорошего от этих неароматных… посетителей ждать не приходится. — А ведь не растёт здеся папорник-то. А, малой? Не растёт. Сбрехал ты мне давеча, ой, сбрехал. Так я говорю, други?
Други мрачно закивали лохматыми головами, надвигаясь с двух сторон. Стёпка сунул руку в карман, сжал рукоятку ножа, но тем пока и ограничился, в надежде, что до драки, может быть, ещё и не дойдёт. Стышла дрогнул поначалу, тоже схватился за нож, но увидев, что отрок ничего опасного с его точки зрения не сделал, слегка расслабился.
— Так что же ты взаправду здеся искал? — с нажимом спросил он, уставясь на Стёпку своими неприятными глазами. — Токмо не бреши более, что тебя маги сюда послали. Ведомо нам, что это за место. Ведомо, что тута в былые года владетельные люди прихоранивали. И знаешь, что нам думается? Думается нам, что вызнал ты чтой-то важное и пришёл сюда не из пустого интересу. Верно я рассудил?
