Рыцарь без меча - страница 171
— Отправляйся в путь так скоро, как только сможешь. От Элиаты поедешь ко мне, в мой дом у Лунного леса.
— Хорошо, ваше высочество.
— Тогда дай чистый лист и чернила.
Аксиант запечатывал письмо Элиате, когда пришёл Урмис.
— Здравствуйте, давайте заниматься! — весело сказал он Мариену и с интересом посмотрел на незнакомца.
— Знакомься, Урмис, это его высочество Аксиант.
— Тот самый?!
— Тот самый, — улыбнулся Аксиант, опустил руку в карман и протянул ему грифель в оправе из дерева. — Держи. Это из Мира Эстуар.
Урмис восхищённо ахнул.
— Правда?! Вот это да!
— А спасибо? — проворчал Мариен.
— Спасибо!
— Ваше высочество, — договорил за него Мариен.
— А он простой или с секретом? — поинтересовался Урмис, разглядывая грифель.
— Ты подготовился к занятию?
— Подготовился, — пробурчал Урмис и с обречённым видом начал развязывать узел с книгами.
Аксиант уехал. В этот раз Мариен занимался с Урмисом меньше, чем обычно, к вящей радости последнего, после чего отправился в судебную палату.
К его удивлению, судья Гейст принял его сразу. Мариен вошёл в кабинет, обвёл глазами голые каменные стены, вспомнил рассказы Эдвина и Диаманты об этом месте и едва сумел скрыть нахлынувшую неприязнь.
— Добрый день, ваша честь.
— Что вам угодно? — спросил судья, не глядя на него и перебирая бумаги.
— Моя сестра уехала в ссылку вместе с мужем. Я хотел бы повидать их. Мне нужно разрешение на поездку.
— Как фамилия сосланного?
— Эрдес.
Судья заглянул в бумаги.
— Эдвин Эрдес и Диаманта Эрдес?
— Да, ваша честь.
— И зачем вы хотите ехать к ним?
— Что значит «зачем»?
— Каковы причины вашей поездки? Что вам там нужно?
Мариен непонимающе посмотрел на судью.
— Мне нужно повидать сестру и её мужа.
— Просто повидать?
— Это близкие мне люди. Желание увидеть близких людей, а уж тем более родственников, вполне закономерно, ваша честь, вы не находите?
— Разумеется, нахожу, молодой человек. Только вам не стоит забывать о том, что ваш родственник — государственный преступник.
— Закон запрещает посещать сосланных родственников только в очень редких случаях. В приговоре Эдвина нет такого запрета.
Судья отложил документы, поднял голову и посмотрел на Мариена.
— Надо же, ещё молоко на губах не обсохло, а уже начал меня учить. Юноша, я разбираюсь в законах немножко получше вас, так что помолчите и послушайте меня! Эдвина Эрдеса выпустили из тюрьмы досрочно. Это милость его величества. Но эта милость не отменяет самой сути наказания и не означает признания невиновности! Эдвин Эрдес был приговорён к семи годам строгого одиночного заключения. Строгого одиночного! Он отсидел немногим больше полутора лет и отправлен в ссылку благодаря высочайшей милости, но суть его наказания остаётся прежней. Вы это понимаете?
— Нет, ваша честь. Я этого не понимаю.
— Так я вам объясню. Несмотря на милость его величества, Эдвин Эрдес остаётся преступником. Благодарите его величество, что вам разрешено переписываться с ним и с вашей сестрой! Но на визит даже не рассчитывайте.
— Почему? Ведь в данном случае запрета на посещение нет! Для этого требуется только разрешение судебной палаты.
— Всё верно, молодой человек, — кивнул судья.
— Тогда почему вы отказываетесь дать мне разрешение, ваша честь?
— Потому что причина для поездки, которую вы назвали, недостаточно серьёзна. Вот если бы, к примеру, кто-то из сосланных был тяжело болен, и это было документально подтверждено, мы выдали бы вам разрешение без промедлений! А сейчас — нет. Наказание есть наказание.
— Ваша честь! Покажите мне закон, который предписывает вам так поступать!
— Ваше дело, юноша, — молчать и слушать меня, если вы не хотите оказаться в тюрьме! — прикрикнул судья. — Подумайте лучше о себе. Выезд из Тарины мы вам пока запрещать не будем. Пока, — с нажимом повторил он. — Можете путешествовать куда угодно. Но предупреждаю, что вы в шаге от ареста. В очень маленьком шаге.
— Почему?
— А вы сами не догадываетесь? Ваша сестра замужем за государственным преступником! И вы, как мы подозреваем, разделяете их убеждения.
Мариена кольнула совесть.
— Да, ваша честь! — неожиданно сам для себя резко ответил он. — Я полностью разделяю их убеждения! И если это недостаточно ясно окружающим — это только моя вина!
— Я не слышал того, что вы только что сказали. Но если вы скажете ещё что-нибудь подобное, у вас будут очень серьёзные неприятности.
«Высказать бы этому подлецу всё, что я о нём думаю! Но… если я сейчас скажу этому судье, что верю в Мир Неба, меня арестуют. А потом… — Мариен вспомнил рассказы Эдвина о тюрьме. — Потом — допросы, суд, полутёмная камера с крысами, голод, холод, грязь, чего доброго, кандалы… И что будет с родителями? И что проку от моей откровенности, когда я толком не успел ничего сделать в жизни?..»
— Ну, что же вы молчите? Где ваш пыл? — поинтересовался судья. — Призадумались над своими убеждениями? Правильно. Тюрьма вам ни к чему, молодой человек. Уж поверьте мне, там несладко.
У Мариена возникло сильное желание выругаться, но он сдержался.
— Итак, — подытожил судья. — Пока никаких ограничений на вас мы не накладываем. Но малейший проступок с вашей стороны — и вы пойдёте по стопам мужа вашей сестры. Прямиком в тюремную камеру! А если вздумаете самовольно навестить сосланных, это будет приравнено к государственному преступлению, и вас накажут соответственно. Вам ясно?
