Дети непогоды - страница 94
Ведьма свернула в узкий переулок — почти что щель между двумя высокими покосившимися домами. Мостовая тут вся была в выбоинах, между камнями брусчатки пробивалась чахлая белёсая трава.
— Что мы здесь-то делать будем, хозяйка? — удивлённо спросил кот.
— Сама не знаю, — призналась Перегнида. — Но что-то подсказывает мне заглянуть вон в ту лавчонку.
Ведьма толкнула облупившуюся щелястую дверь — ржавая пружина жалобно застонала — и оказалась в небольшом полуподвальном магазинчике. Тут продавали всяческую канцелярию — стопки бумаги громоздились до потолка, установленные наклонно деревянные лотки являли глазу тысячи одинаковых карандашей, скрепок, блокнотов. Пахло бумагой и мышами. Невысокий прилавок отделяла от покупателя сероватая кисейная занавеска. Назначение её Перегнида поняла не сразу — только после того, как в уши ей проник противный писк, а прямо на кончик носа спикировал малярийный комар. Ведьма сбила его щелчком.
— Всё летят и летят, госпожа, — кривобокий очкарик за прилавком нервно улыбнулся ведьме. — Приходится вот отгораживаться.
Ещё один комар приземлился Перегниде за ухом и, не тратя времени, воткнул свой хоботок. Сразу два авиатора спикировали на лоб. Писк нарастал — основные силы кровопийц были на подходе. Ведьма медленно подняла руку и оглушительно щелкнула пальцами. Комариная стая на миг застыла в воздухе, а затем мёртвые насекомые беззвучным дождём посыпались на пол. «Ой», — тихонько сказал продавец.
— Ты либо плотника вызови, чтобы он тебе дверь починил, либо подвал химикалиями обработай, — задушевно обратилась к нему ведьма. — А то нехорошо получается, смекаешь?
— Да-да, конечно! Я всё понял!
— Ну вот и лапочка, — ведьма осклабилась. — Что это там у тебя такое поблёскивает на полке?
— Это? О, это степлеры.
— Что они делают?
— Ну, это такие, знаете ли, штуковины, чтобы прибивать что-нибудь скобками.
— Прибивать, — с удовольствием повторила Перегнида, словно пробуя это слово на вкус. — Пришибать. Давай-ка их сюда…
— Вот сюда вставляются скобы, вот здесь нажимаете… — принялся объяснять продавец.
Перегнида отмахнулась.
— А почему ты не дал мне вон тот, самый большой?
— О! — продавец смущённо заулыбался. — Эта штука была сделана по спецзаказу. Понимаете, одна фирма занимается обивкой фургонов, и они решили, что степлером это можно будет делать быстрее. Только вот не учли, что у нормального человека вряд ли хватит сил дожать рычаг до конца, даже двумя руками. Смотрите: видите, какие здесь скобы? Конечно, такая прошибёт любой, даже самый толстый, брезент, но…
Ведьма взяла степлер в руки и стала его разглядывать. Потом попробовала нажать на рычаг. Рычаг был тугим.
— Если бы они взяли на работу обезьянца-гориллоида, тот, возможно, смог бы работать такой штукой, но…
Перегнида сощурила глаза и склонила голову набок.
— Но как бы там ни было, всё в точности соответствовало чертежам, поэтому вернуть деньги мы отказались. А они сказали, что эта штука фактически бесполезна для них, и…
БАННГ!
Кисейная занавеска вдруг резко дернулась, словно по ней стеганули бичом — да так и застыла; казалось, её зачем-то приклеили ко лбу продавца. В магазинчике повисла тишина. Спустя несколько секунд из-за прилавка послышался лёгкий треск разрываемой ткани и шум падения.
— Кхм… Я извиняюсь, — прозвучал, наконец, несколько смущённый голос ведьмы. — Рука соскочила.
Чёрный кот прыгнул на прилавок и заглянул за продырявленную кисею.
— Это была случайность, — обороняющимся тоном заявила Перегнида. — Я не думала, что…
— Как бы там ни было, эта штука — то, что тебе нужно. — Кот нервно взмахнул хвостом.
— Ну да… Похоже… Лобную кость только так прошибает…
— Тогда пойдём?
— Пошли. — Ведьма решительно сунула степлер в карман и направилась к двери. — Жаль только, запасной обоймы нету. Я ведь даже собиралась заплатить…
* * *
Изенгрим Фракомбрасс в белоснежном кителе расхаживал по палубе «Махагонии», заложив руки за спину. Собственно говоря, этот китель был единственным предметом капитанского туалета и первой вещью, которую он соизволил на себя надеть впервые за много лет. Остальные пираты, добродушно переругиваясь и зубоскаля, потрошили корабль. Все они вырядились в форменные мундиры корабельных офицеров. Приказ капитана был строгим и недвусмысленным — прежде всего раздобыть белые одежды, и они первым делом вломились в каюты экипажа и разнесли платяные шкафы.
Старый Хуак Даридуда соригинальничал — он напялил на себя кружевную дамскую сорочку и теперь весело скалился коричневыми пеньками зубов, рассматривая жалких, дрожащих и донельзя униженных пленников.
— Здорово ты это придумал! Ты просто гений какой-то, кэп! Они — в говне, а мы — в белых рубашках! — загоготал один из пиратов. — Теперь пусть-ка кто-нибудь попробует назвать меня грязным обезьянцем!
Капитан задумчиво кивнул. Шутка и в самом деле удалась на славу — офицеры «Махагонии» скрипели зубами от позора. Большинство пассажиров согнали в бассейн, предварительно продырявив его в нескольких местах. Вода, естественно, хлынула на нижние палубы, заливая каюты и трюмы, — короче, досталось всем. Нападение было столь внезапным, а фекальный обстрел — столь эффективным, что среди пиратов обошлось почти без жертв. Пострадали лишь двое: молодой матрос, ходивший на «Тяжёлой Думе» всего около месяца, и один из канониров. Матрос просто промахнулся мимо каната в горячке абордажа и с громким воплем улетел вниз, а канонир подвернул ногу, поскользнувшись на чьей-то блевотине.
