Мысли - страница 79

733. Dignior pjagis quam osculis, non times quia amo.

734. Мне кажется, что после Своего воскресения Иисус Христос дозволяет нам прикасаться лишь к Сво­им ранам: Noli me tangere. Нам должно причащаться лишь Его страданиям. Будучи смертным, Он дозволил приобщиться Себе тем, кто был с Ним во время Тайной Вечери, воскрес­нув — тем ученикам, что шли в Еммаус, вознесшись на небеса — всей христианской Церкви.

735. Иисус Христос во гробе Своем. — Иисус Христос умер, но все видели Его распятым на кресте.

Он мертв и сокрыт во гробе.

Во гроб полагали Иисуса Христа одни только святые мужи.

Во гробе Своем Иисус Христос не сотворял никаких чудес.

Вошли во гроб к Иисусу Христу только святые мужи.

Только там, во гробе, а не на кресте, воскресает Иисус Христос для новой жизни.

Это последнее таинство Страстей Господних и Ис­купления.

Иисус Христос лишь во гробе обрел место, где в земной юдоли мог приклонить голову.

Его враги прекратили травлю, только когда Он упо­коился во гробе.

Таинство Иисуса Христа

736. Таинство Иисуса Христа. — Иисус Христос терпит Страстные муки, причиненные Ему людьми; но в смертный Свой час Он терпит муки, на которые Сам обрек Себя: turbare semitipsum. Причинить такие страдания не под силу руке человеческой, их способна причинить лишь рука всемогущая, и лишь Всемогущему под силу эти страдания вытерпеть.

Иисус ищет хоть малого утешения у троих любимейших Своих друзей, но они спят; Он просит их бодрствовать вместе с Ним, но они с бездумной небрежностью оставляют Его в одиночестве, ибо столь мало сострадают Ему, что и минуты не желают больше бодрствовать. И вот Иисус остается один на один с гневом Господним.

Иисус одиноко бодрствует на этой земле, которая не только не понимает и не делит Его скорби, но даже не знает о ней: все ведают лишь небеса и Он Сам.

Иисус в саду, но не в тех райских кущах, где пра­отец Адам обрек гибели и себя, и весь род людской, а в саду горчайших страданий, где Он спас и Себя, и весь род людской.

Он терпит муку Свою и покинутость Свою в наво­дящей ужас ночи.

Мне кажется, это первый и единственный раз, когда Иисус посетовал на Свою судьбу, но случилось так потому, что скорбь Его перелилась через край: “Душа Моя скорбит смертельно”.

Иисус ищет близости людей, ищет в ней облегчения. Это, кажется, единственный раз за всю Его жизнь. Но ищет Он тщетно, — Его ученики спят.

Иисус будет терпеть муку до скончания света. Все это время не должно спать.

Иисус, всеми покинутый, даже учениками, избран­ными, дабы бодрствовать вместе с Ним, увидев их спя­щими, преисполняется гнева из-за опасности, которой они подвергают, но не Его, а себя, и напоминает им о собственном спасении, их собственном благе и, движи­мый сердечной нежностью к ним, невзирая на их не­благодарность, предупреждает о том, что дух бодр, а плоть немощна.

Иисус видит, что они снова спят, ничуть не озабо­ченные ни Его судьбой, ни своей собственной, но, дви­жимый великой добротой, на этот раз не будит, не нарушает покоя учеников.

Иисус возносит молитву Отцу, ибо не уверен в Его воле и страшится смерти, но идет ей навстречу, когда эту волю познает: Eamus. Processit.

Иисус просил людей, но они остались глухи.

Иисус, пока ученики Его спят, печется о спасении их душ. Он спасает душу каждого праведника, пока тот спит, спасает ее, еще не рожденную, пребывающую в небытии, и уже рожденную в греховный мир.

Он лишь один-единственный раз молит о том, что­бы чаша сия Его миновала, но сохраняя при этом ве­ликую покорность, и дважды повторяет: “Да будет во­ля Твоя”.

Иисус скорбит.

Иисус видит, что все Его друзья спят, а все вра­ги бодрствуют, и безраздельно отдается в руки Отца Своего.

Иисус видит в Иуде не врага, а исполнителя воли Господа, к которому Он преисполнен любви, и так мало в Нем враждебных чувств, что Он именует Иуду другом.

Иисус отрывает сердце Свое от учеников Своих, дабы предать Себя смертным мукам; нам должно от­рывать сердца свои от самых близких и дорогих, дабы следовать Его примеру.

Иисус претерпевает смертельную скорбь и тягчайшие муки: будем же длить и длить наши молитвы.

Мы просим Господа милосердно снизойти к нашим молитвам не для того, чтобы Он попустительствовал нашим порокам, а для того, чтобы избавил от них.

Если наших наставников даровал нам Сам Господь, с каким великим рвением должны мы им повиноваться!' Тут необходимость и случайные обстоятельства связаны неразрывной связью.

Утешься! Ты не искал бы Меня, когда бы уже не обрел.

В смертельной Моей скорби Я думал о тебе, истекал кровавым потом ради тебя.

Гадать, сможешь ли ты сотворить нечто еще не су­ществующее, значит не столько испытывать себя, сколь­ко искушать Меня: будучи Един с тобою, Я сотворю все, для чего пришла пора.

Покорно следуй Моим велениям, помни, каким бла­гим путем вел Я Пречистую Деву и всех святых, вве­ривших себя воле Моей.

Отец Мой благосклонен ко всему, Мною свершае­мому.

Разве ты хочешь, чтобы Я вековечно проливал кровь, текущую в Моей вочеловечившейся плоти, а ты при этом не пролил ни единой слезинки?

Твое обращение — не твоя, а Моя забота; откинь страх, исполнись доверия, словно молишься за Меня.

Вот Я пред тобою в Слове Моем, хранимом Свя­щенным Писанием, в Святом Духе Моем, хранимом Церковью, и в наитиях, в могуществе Моем, хранимом священнослужителями, в молитве Моей, хранимой вер­ными Моими.

Врачи не исцелят тебя, ибо ты умрешь, когда придет твой час. А Я исцелю и одарю твою плоть бессмертием.

Терпеливо сноси рабство и цепи, в которых держит тебя твоя плоть: сейчас Я освобождаю тебя лишь от рабства духовного.