Петербургский пленник (СИ) - страница 31
If it got me a wealthy man (Что встречен мной богатый мэн)
I wouldn't have to work at all, (Работу б я тотчас в подвал)
I'd fool around and have a ball.. (Как дура ржу, спеша на ба-ал!)
Money, money, money, must be funny (Мани, мани, мани, вы и сами)
In the rich man's world (Хотели б жить среди господ)
Money, money, money, always sunny (Мани, мани, мани, солнце с нами)
In the rich man's world (Когда живешь среди господ)
Aha-ahaaa! (Ага, а-а-а!)
Do аll the things I could (Я могла бы сделать все, если б)
If I had a little money (Было бы немного денег!)
It's a rich man's world (Мир лишь для господ)
It's a rich man's world (Мир лишь для господ!)
..........................................................................................................
Когда звуки песни отгремели, в баре все продолжали быть в оцепенении. Вдруг один из неопределившихся господ сделал шаг к Дженни и сказал:
- Хочу тебя! Пойдем.
- Отвали! - была резка (под влиянием песни?) девушка.
- Я заплачу вдвое! Но ты будешь делать все, что я скажу!
Дмитрий, осознавая, что творит глупость, крутнулся на месте и ударил жестоко локтем в лицо наглецу. Тот, обливаясь кровью, упал, а его спутник сунулся было к Мите, но, завидев его оскал, отступил, повторяя:
- Это тебе даром не пройдет, негодяй! Негодяй....
Дженни повернулась к заступнику, расширила глаза и сказала тихо:
- Делаем ноги! Фредди обязан вызвать полицию!
Дмитрий на мгновенье задумался, потом подскочил к двери номера, где плотским утехам предавался Адлерберг, заколотил в нее и крикнул:
- Саша! Быстро на выход!
- Что случилось? - послышался недовольный графский рык.
- Я устроил скандал, скоро здесь будет полиция! Достанется и тебе. Бегом на улицу!
- Я тебе этого не прощу! Такой смак мне испортил!
На улице оказалось, что Дженни нельзя идти домой: ее адрес у хозяйки был, полиция могла к ней прийти за показаниями на хулигана. Пришлось везти ее в отель, к себе в номер. Узнав, что в номере есть душ, дева тотчас в него запросилась и долго плескалась там, что то напевая. Вышла она в Митином халате и захлопала в ладоши, увидев накрытый для ужина стол с бутылкой "veuve Clicquot" в ведерке со льдом. Не чинясь села и в десять минут смела все кушанья, предназначенные на ее долю. Шампанское, впрочем, цедила долго.
Наконец, она прикончила и его, непринужденно потянулась, пристально посмотрела в глаза благодетелю и сказала:
- В этот раз Вы не откажетесь со мной прилечь?
Глава пятая, в которой герой пересекает океан
Когда наутро Дженни узнала, что русские джентльмены отплывают на днях в Америку, то упала на колени перед Митей:
- Возьмите меня с собой! Я мечтаю туда уехать! Но у меня нет денег на приобретение места на корабле и никогда не будет....
Вот так и оказалось, что на специально зафрахтованной для "миссионерской" поездки парусно-винтовой яхте "Атлантика", отбывшей в начале июля 1861 г. из Саутгемптона в Уилмингтон, оказались не только четыре "сэра" (двоих попросил взять с собой Пальмерстон), а еще и одна "чи леди, чи не леди". Дмитрий всерьез относился к Дженни уважительно: с одной стороны он же был демократом, с другой - девочка развивалась на глазах, обладая даром "попугайничать", но далеко не тупо, перенимала только то, что к делу годилось. Адлерберг его отношение копировал, хотя не всерьез - просто, чтобы позлить натуральных "сэров". "Сэры" же оставались в недоумении: ну, явная кокни, только пытается вести себя как леди, а эти идиоты....
Перед отплытием Митя предупредил Дженни, что на корабле им нежелательно поддерживать любовные отношения. Он будет ей типа опекун и учитель музыки, а она - чужеземной родственницей в невнятном колене.
- Как скажешь, Мэтью, - был ее ответ, а смеющиеся глаза, казалось, говорили: "дурачок ты, Митя!".
За неимением дел Митя разучивал и разучивал с Дженни новые песни (гитару в дорогу купил), что было ей явно в радость. В остальное время она предпочитала стоять на баке и неотрывно смотреть в океан. "Как те бабуины над Кейптауном" - невольно сравнил Лазарев и тут же устыдился этого сравнения. Сам он в океан смотрел мало: уж очень тот был однотипен в эти летние погожие дни. "Хорошо хоть скорость у нашей ласточки приличная, капитан обещает быть в Уилмингтоне через десять дней".
Какой такой Уилмингтон? - спросит читатель, знакомый с историей гражданской войны в США. - Столицей Конфедерации был в то время Ричмонд!
Все верно, господа.... Вот только Ричмонд стоит в среднем течении р. Джеймс, в 240 км от океана (если следовать всем извилинам реки), к тому же устье этой залиманенной реки блокировано пушками форта Монро, гарнизон которого остался верен федеральному правительству. Зато к тому времени Ричмонд был связан железной дорогой с рядом городов Юга, в том числе и с портовым городом Уилмингтоном.... Дальнейшие разъяснения, пожалуй, излишни?
Шел девятый день плавания, все было как обычно (безбрежная слабо волнительная водная гладь, палящее солнце, чайки за кормой....), как вдруг Дженни крикнула с бака:
- К нам идет корабль!
Тотчас ее крик был продублирован задремавшим было марсовым:
- Корабль прямо по курсу! Парусно-винтовой бриг!
Вскоре скучковавшиеся возле капитана господа услышали авторитетное мнение:
- Это бриг "Манхэттен", 20 пушек вооружения. Один из флотилии, осуществляющей блокаду побережья южан. Я однажды с ним сталкивался, но южнее, у Саванны. Их кэп жесткий малый, но честный. В тот раз мы разошлись мирно.
И добавил:
- Веду переговоры я. Вы не вмешиваетесь. Если только он непосредственно к кому-то из вас не обратится. Даме же вообще с палубы лучше уйти, могут ведь и конфисковать. Как контрабанду....
