Цветок безумия. - страница 65
– Хоу, – натянув повод, лихо остановил жеребца головной воин. – Десятник Юр, – представился он. – Ваша развалина перед деревом?
– Либалзон Ларит, – хмуро ответил я ему. – Не развалина, а карета.
– Очень смешно. Ограбили?
– Нет, мы грибы собираем.
– Могу обратно уехать.
– Не кипятись. День не задался.
– Понимаю. Преследовать будем?
– Где же их сейчас найдёшь…
– Так ваш охранный амулет у них, – достал из сумки огромный металлический диск десятник. – Вон там они, – указал он рукой вправо, глядя на странный предмет. – Слабо, конечно уже… Или уехали далеко или магия в амулете исходит. Но ещё можно попытаться. Да и следы после дождя хорошо видать.
Я оглянулся. Двое серьёзно раненых. Плюс балесса.
– Не переживай. Я там своих оставил. Сейчас запрягут карету и подъедут сюда. Так что? Догоняем?
– Если есть шанс, то почему бы и нет. Лошадь дашь?
Десятник посмотрел на одного из своих. Воин с хмурым видом спешился.
Сказать, что мы скакали во весь опор, нельзя. Скорее плелись. Лес, это крайне неприспособленная местность для передвижения на лошадях. То и дело приходилось объезжать поваленные деревья и искать более-менее приемлемый способ пересечь овраг. К тому же корни под копытами и ветки на уровне глаз. Даже на рысь перейти не было возможности. Но судя по «компасу» десятника мы приближались. Как он объяснил, медная проволочка выходящая из центра диска, поворачивалась в сторону снятого с меня кольца и вибрировала. И вот по амплитуде вибрации (в оригинале это звучало как «дёрганью») можно определить приближаемся мы или удаляемся.
– Всё, – произнёс десятник, когда мы выбрались на просёлочную дорогу. – Дешевый у тебя амулет был. Или к алтырю давно не носил.
Знать бы, что эту фиговину нужно было заряжать…
– Туда поехали, – с уверенностью произнёс один из воинов, глядя на почву обочины.
Тут-то мы пришпорили…
– Много было то? – пока ехали в предрассветной мгле обратно, спросил десятник.
Догнать рабов не удалось. Вернее как не удалось… Не говорить же воину, что уже через пять минут после того как мы начали преследование, я перегорел этой идеей. Это был минутный порыв, который прошёл сразу, как я представил, что произойдёт, если мы их догоним. Допустим насчёт исхода сражения, вернее бойни, с людьми, я не сомневался. А вот тот юный маг… Силы в нём точно были. И пользоваться он ими умел, пусть и неказисто. На это указывала попытка лечения моей охраны. Сверху кровотечение остановил, а внутренние, даже не догадался. И вот достаточно было представить, что он начнёт метать молнии… И что делать в таком случае? Вернее всего, конечно, мы бы и победили, только внимания к себе бы привлекли массу. Потом же объясняться придётся. Причём, возможно, с представителями Ордена. А я вот как-то не очень рвался. В общем… видел я их. На берегу речушки, когда пересекали мост. В магическом, паренька видно было издалека. Хотелось спешиться и вернуть хотя бы вино… Уверен, я бы смог незаметно, только найти на данное действие не привлекающих внимание оснований, я не смог.
– Переживу, – спокойно ответил я десятнику. – Спасибо вам. Всю ночь на меня потратили. С меня по бутылке настойки каждому.
– Работа такая. А насчёт настойки не горячись. Денег то, поди, у самого теперь нет.
Раскрывать воину наличие основной массы наличности, хранившейся во время нападения в тайнике, я не стал – незачем.
– Да у таких их не меряно, – раздался сзади шёпот.
– Не гляди в чужой кошель, а то в своём руку не почуешь, – так же шёпотом ответил второй голос.
В тишине утра наш с десятником разговор слышали все, поэтому комментарии были понятны. Я оглянулся. Разговаривали вернее всего последние. Десятник, разумеется, не слышал, но я то не десятник.
– А в моём, давно прореха. Нет там ничего, – продолжил первый голос.
– В горле у тебя прореха, а не в кошеле.
И так вдруг захотелось обратно в Халайскую тысячу… К таким вот простым парням с их мелкими проблемами и лёгким отношением к жизни. Я бы даже палок согласился получить, ради того, чтобы вернуть хоть руки из той жизни…
– Слышали про десятника и дочку Плеча? – Вдруг спросил один из воинов.
– Да надоели уже, – ответил ему кто-то.
– Что ж надоели? – Заступился за рассказчика другой воин. – Коли слыхал, так уши прикрой. Рассказывай Елоп. Всё дорога кратче будет.
– Слухи идут, что был в северной тысяче лихой десятник, – начал воин рассказ. – Пошёл в войска, чтобы значит, денег на дом накопить и жениться. Невеста у него была красавица. Служил хорошо. Пару сотен орков положил…
– Сразу брешут. С орками уж сколько не воюем, – перебил тот, что был против рассказа.
– Та и что ж что не воюем? Зеленомордые всё постоянно лезут. Юр, подтверди!
– Лезут, – равнодушно ответил десятник.
– Ну, вот значится. Была у того десятника любимая. А дочка Плеча положила глаз на того десятника. Только тот не очень-то жаждал. Страшна, говорят. Даже маги помочь ей не могут. Плечо десятнику и должность тысячника, и крепость под начало, а тот ни в какую. Плечо со злобы, раз десятник упорствует, поставил тому печать рабскую. И невесту значится в рабыни. А для пущей острастки отправил того на арену к показушникам – мол, не хочешь жениться, подохнешь как раб. А чтобы уж наверняка, договорился с гнутыми, чтобы выставили против десятника, мага переодетого.
Рассказчик замолчал.
– Дальше то что? – Не выдержал кто-то.
– Так десятник того мага зарубил.
– Вот теперь точно брешут, – вновь влез недовольный. – Против мага в одиночку…
