Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - страница 121

      - Спасибо вам, Генрих Генрихович! - поблагодарила декана.

      - За что? - удивился тот.

      - За лимузин у общежития.

      - Ах, это, - махнул рукой Стопятнадцатый. - Пустое. Стало быть, ваш батюшка отказался от своих слов?

      В присутствии коллеги он не начал спрашивать напрямик: "Значит, папаша усовестился и все-таки выделил средства на прием?" Что ни говори, а интеллигентный дяденька наш декан, но Альрик в курсе моих финансовых подвижек, поскольку мы с ним деловые партнеры, связанные пожизненным обетом.

      - Да, папенька помог с деньгами, - соврала с легкостью, и Альрик отвернулся к окну, не сдержав улыбку.

      Ну и пусть не срастается выкройка моих доходов. Отец считает, что я тяну висоры из Мэла, или, вернее, из Мелёшина-старшего. Мэл считает, что у меня темные делишки с профессором. Стопятнадцатый считает, что родитель внял голосу добродетели и сменил гнев на милость, подкинув деньжат. А Альрик ничего не считает, потому что знает правду. Утешу совесть тем, что Генрих Генрихович не догадается похвалить отца за проявление заботы о собственной дочери. Он человек деликатный и во внутрисемейные отношения не встревает.

      - Отчего же только в субботу? - сказал профессор, не отводя взгляда от окна. - Я тоже заметил, что Эва Карловна покорила столичное общество на "Лицах года". Поздравляю вашего батюшку с высоким назначением, - добавил, обернувшись ко мне.

      - Спасибо.

      - Вас не затронули беспорядки в развлекательном центре? - озаботился декан. - Юноша, с которым вы присутствовали на приеме, попал в неприятности. Вчера мы отправили характеристику в Департамент правопорядка от администрации института.

      - Спасибо за беспокойство, - поблагодарила я еще раз. - Беспорядки не затронули.

      Скажу правду, и Альрик как пить дать потащит на закрытый пятый этаж для проведения анализов и просвечивания внутренностей. А Пете, видать, пришлось несладко в казенных аппартаментах отделения.

      - В том же клубе пострадал четверокурсник с факультета элементарной висорики. Отравление ядовитыми парами. Обожжены трахея и пищевод. Куда катится мир? - посетовал Стопятнадцатый. - Молодежь беспечна и не задумывается о последствиях.

      - Думаю, у юноши, сопровождавшего Эву Карловну на прием, был повод покуражиться, - встрял с улыбкой Альрик. - Точнее, ему было перед кем показать кураж.

      Я потупилась. Острое чутье подвело профессора. Чемпион полез на ринг не из-за меня, а ради грудастой девицы из лимузина.

      - Сомневаюсь, что ты совершил бы безрассудный поступок, - похвалил коллегу Генрих Генрихович. - К сожалению, осмотрительность и зрелость поступков приходят с опытом и прожитыми годами.

      - Никогда не поздно совершать безрассудства, особенно ради кого-то, - развеселился Альрик и подмигнул мне.

      Его хорошее настроение било через край. Наверное, по результатам сегодняшнего экзамена на потоке выявилось немало отличников, что несказанно обрадовало профессора. Залихватское поведение коллеги заметил и декан.

      - Не узнаю тебя. Последние два дня был мрачнее тучи. Поругался с Нинеллой Леопардовной, довел до слез трех лаборанток, устроил второкурсникам допрос с пристрастием на защите курсовых проектов. Между прочим, они пожаловались на тебя. Коллективно. Что изменилось?

      - Не высыпался, - отозвался весело Альрик, и я вздрогнула. - С Нинеллой всего лишь поспорил и даже голоса не повысил, лаборантки запортили результаты двухмесячного эксперимента, а второкурсники попищали, зато подготовились и сдали экзамен с хорошими результатами.

      Все-таки интуиция меня не подвела. Профессор доволен итогами сессии по своему предмету. А ведь он тоже плохо спит, как и я. Наверное, выматывается на работе: проводит бесконечные опыты, телепортируя невзрачный камешек, и учит непутевых студентов, вбивая в них знания. Задать ли вопрос о моем сне?

      - Как здоровье Евстигневы Ромельевны? - спросила вместо этого.

      - Хорошо. Можно сказать, прекрасно, - прогудел декан. - Идет на поправку семимильными шагами.

      - А что с этим?... С крылатым? - помахала я руками, иллюстрируя, и Альрик, не сдержавшись, беззвучно рассмеялся.

      - Взгляните, - протянул пачку фотографий и продублировал мои движения: - Вот оно, ваше... крылатое.

      На снимках было изображено нечто черное, бесформенное, слипшееся в кашу.

      - Разве это крылатик?

      - Без подпитки вис-возмущениями он постепенно убывает в размерах. Потеряна способность передвигаться и чувствовать вибрации. Надеюсь, вскоре мы утилизируем летуна, - заявил оптимистично профессор. - Эва Карловна, не смотрите укоризненно. Это неживое создание. Механизм, способный наносить увечья и истреблять. Я бы поэкспериментировал с ним, но Генрих Генрихович запретил. А то, глядишь, мы с вами надели бы на нежить уздечку... То есть нацепили бы ошейник с поводком и отправились на прогулку, а наш личный дракон летел бы сверху.

      Что-то у Альрика вообще нездорово разыгралось воображение из-за хорошего настроения. Даже мне не пришла бы в голову подобная фантазия.

      - Это тебе во сне приснилось? - полюбопытствовал Стопятнадцатый.

      - И это, и многое другое, - подтвердил профессор.